Надгробие для живых

Черненко Никита

— И что изменилось? Сколько уже умерло на арене?

— Совет понимает, какие проблемы несёт за собой арена, и уже проводятся соответствующие реформы. Никто не ожидал, что арена обретёт римские масштабы.

— Ты просто оправдываешь себя.

— Я не требую тебя понимать, что происходит. Я требую лишь выйти завтра победителем, и тогда я покончу с ареной. Слово императора.

— Ты не император.

— Нет, но это у меня в крови, — он улыбнулся. — Мои далёкие предки были звёздами театра. Их имена гремели по всей Земле и не только, и все последующие поколения надеялись, что однажды театр вновь

станет нужен миру, тогда-то и настанет мой час. Я планирую создать здесь первый в новом мире театр. Быть может, искусство вновь сделает из животного человека.

Он встал.

— Что-то я забылся. Помни, что я не хочу убивать каждого. Живя с дикарями, сам становишься диким и охочим до кровавых драк. И всё же, я уверен, что могу всё изменить. Не зря я отдал тебе эту руку… стража! Увести его к остальным гладиаторам. Пусть Марс ведёт тебя к победе завтра!

Какой ещё Марс?

***

Наконец-то я ощутил волнение. Стоя перед воротами с оружием, мне стало перехватывать дыхание, словно стены хватали меня за горло. Всё в голове мешалось: план Джона, план Октавиана, инстинкт самосохранения. На арене я старался лишь выжить, что пока отлично получалось, но теперь, за этой дверью, меня может ждать смерть в лице чемпиона, за которой будет наблюдать более шестисот пар глаз. От меня зависит так много, но, что ужасно, в первую очередь от меня снова зависят чужие жизни. И своя собственная. Что поставить выше, если в любом случае кто-то умрёт? Думаю, таким вопросом задаётся каждый в ситуации «убей или будь убитым». Кому важнее остаться в живых, а кому уже можно умереть, потому как терять или нечего, или попросту меньше.

Чёрт, а это страшно.

Ворота открылись, в уши сразу забились крики толпы. Арену переделали, поставили перегородки и превратили её в лабиринт. Так из-за этого они не устраивали бои?

— Уважаемая публика! Приветствуйте вашего чемпиона арены!

Где-то здесь, в этих заграждениях, есть человек, от которого зависит сотня жизней. Жизнь Джона, Сары, незнакомых людей в бараке и тех людей, которые ещё не знают об ужасах Рима. Оказывается, Рим был древней страной, чья история исчисляется тысячелетиями, а значит, всё происходящее сейчас уже было. Было на поверхности, когда людям не грозил мороз, заботы вроде тёплого дома казались не так критичны, солнце светило ярче, и ярче была кровь на фоне земли. И если всё это уже случалось, предрешена ли история Рима?

Хотя какая разница? Я здесь жить не собираюсь.

Я старался идти быстро и в то же время осторожно. Шум людей впервые был мне полезен, и именно он заглушал мои шаги. Хотя это и значило, что чемпион тоже может использовать это.

Хлопок, и в деревяшке образовалась дырка, а я побежал. Откуда это было? Сквозь перегородку? И неужели это древнее оружие?

Значит, медлить нельзя. Чемпион и вправду единственный, кто может стрелять, и, дабы уровнять наши шансы, мне нельзя выходить на него. Только как мне на него вообще выйти, если он ещё и сквозь стены стреляет?

Спокойно. Если это так, то его слуху остаётся лишь позавидовать, но я не зря так старался научиться бесшумной ходьбе. Мне нужно только не делать поспешных движений, чтобы не схлопотать пулю. Я не хочу опять прижигать рану!

Я перешёл на тихий ход, и, постоянно оборачиваясь,

начал искать чемпиона. Сквозь крики пару раз мне почудилось, что кто-то кричит очень даже внятно и понятно. Даже подсказывает! Интересно, а мне или ему? Ответ долго ждать себя не заставил: сквозь стенку вновь пролетела пуля. Так он прямо здесь!

Выбежав за угол, я почти сам налетел на выстрел, а, пока я боялся выйти из-за угла, стрелок сбежал подальше. Сколько он собирается так бегать?! Мог бы и не юлить, хотя бы из уважения. Я поспешил за ним, и вдруг по лбу прилетело прикладом так, что я чуть не потерял сознание. Дальше сверкнул нож, из-за моего падения я не мог нормально отразить атаку, и рукоять меча теперь слегка скользила в руках от крови. Придётся обойтись без кинжала, и держать меч только в левой руке. И что у него за выбор оружия такой? Стой, я знаю эту форму!

— Кас?! — я отскочил от удара. — Кас, это ты?

Кас не отвечал, хоть и явно узнал меня. По его лицу прошла судорога явно не просто так. Но что случилось с этим лицом? Откуда такой разрез? Чёрт, что с ним случилось?

— Кас! — я неаккуратно отмахнулся от ножа и получил удар по колену. — Стой же ты! Какого хрена ты творишь?!

— Выживаю.

— О чём ты?!

Выживание, точно. Это было моей целью на арене, а для него выживание — дело всей жизни. Даже когда оно того не стоило, Кас продолжал выживать, а не просто жить. Именно поэтому он выбирался из любых ситуаций победителем, поэтому не любил новичков, и как раз из-за этого все его эмоции стали описываться судорогой. Вся жизнь — сплошное выживание. Просто сейчас и я должен выжить. Должен, но не обязан убивать.

— Я не буду тебя убивать, — он разорвал дистанцию.

— Зря, — Кас достал винтовку, и я чудом успел прыгнуть за угол.

— Но мне нужно победить! Кас, давай придумаем что-то! Мы можем выбраться отсюда и покончить с Октавианом!

Выстрелы прекратились, я высунулся, но Каса не было. Затем он показался уже рядом со мной и пинком уронил меня. Слушать он, кажется, не собирался, если судить по силе ударов.

— Кас, я не смогу долго игнорировать это! Если хочешь выжить, то ослабь хватку.

— Заткнись и начни сражаться, наконец. Ты должен понимать, что я уже сделал выбор. Я выживу любой ценой.

Так всегда. Всегда самым сложным делом мне казалось переубеждение Каса. Потому что он легко аргументирует любое действие выживанием. И если раньше я думал, что всё ради общего выживания, то теперь ясно. Это всё было лишь ради его выживания.

— Знаешь, Кас, — я отразил лезвие, снова поменял руку и ударил кулаком протеза. — А я ведь всегда считал, что ты — воплощение идеального охотника.

Кас отшатнулся от удара, полоснул ножом по протезу, и лишь потом понял, что мне это ничего не делает. Я выбил нож, и тогда он выхватил ещё один.

— Ты всегда был рассудителен, старался каждую добычу поймать идеально, без возни. Ты умеешь противостоять опасности и не терять при этом голову. Твою мать, да даже когда мы от роевиков спасались, ты злился, но не паниковал! Ты вообще представляешь, что мы чуть в штаны там все не наделали?

— Замолчи и дерись.

— Хрен тебе! Раз уж мне придётся тебя убить, я не заткнусь! Это, знаешь ли, не то, к чему привыкаешь!