Надлом
Шрифт:
должна прятать, пока у тебя не появится возможность от него избавиться?
Или скорее, ты ошибочно спасла полудемона, притворяющегося Маяком и выведывающего
правду о своей личности.
Оказывается, есть несколько причин для лжи.
— Нет, это Хай сбежал, чтобы бороться с демонами. Я, калека, не смогла бы сделать ничего
подобного даже при всём моём желании. Хай мог бы солгать о своём побеге. Аморальная Эмма
солгала бы, несомненно.
чего пришлось бы лгать.
То, что г-жа Ли в это поверила — новость хорошая, только Джо произнесла это совсем
нерадостно.
— Этого достаточно, чтобы она за нами не следила?
Возникает длинная пауза, наполненная только топотом наших кроссовок по линолеуму. Джо
смотрит прямо вперёд.
— Я также сказала ей, что тётя Бека боится возвращать тебя домой, мягко намекая на то, что
твоё присутствие в той школе превратилось в проблему. И что я не хочу, чтобы это произошло,
потому что… — её голос становится жёстче, и она увеличивает темп, поэтому я не могу видеть её
лицо, — … мне нужна подруга.
Как неловко. Даже полуживая администрация осведомлена о том, как непопулярна Джо. Это
объясняет то поглаживание по спине.
Она продолжает:
— Подруга, которая не будет проводить всё своё время за разговорами об охоте на демонов,
учитывая то, что я уже никогда не смогу этим заниматься.
— Надавила на жалость, значит? Молодец.
Джо корчит рожу, недовольная комплиментом. Мы проходим остальную часть пути в полной
тишине.
У Джо двухместная комната, однако, её единственный сосед — бесчисленное множество
медикаментов. На каждом кусочке ровной поверхности разложены книги, на полу разбросана
одежда. Ещё одна единственная личная вещь — стоящая на тумбочке фотография с Джо с
родителями. Снимок сделан дома, видимо, во время ужина. Мама облокотилась о стол, положив
подбородок на руку. Кончик её носа порозовел, словно она провела слишком много времени на
солнце, и её непослушные, как и у Джо, волосы выглядят особенно пышными. Папа Джо откинулся
назад, довольная улыбка проглядывает из-под выразительных чёрных усов, а рука обёрнута вокруг
спинки маминого стула. Они выглядят расслабленными и беззаботными.
Пара спортивных штанов ударяется об мою голову, отрывая меня от рассматривания. Я
подхватываю их, прежде чем они падают на пол, и переодеваюсь, пока Джо очищает свободную
кровать. Я надеюсь на сплетни, хихиканье и, возможно, бой подушками, как-никак это моя первая
«пижамная вечеринка», но я разочарована. Мы проваливаемся в сон до самого обеда.
Я отпихиваю
что это, а не кое-что другое, что мне нравится больше всего. К сожалению.
Я сижу, как обычно, со своим почётным караулом: Хаем, Джо и Ури. Как и сегодняшним
утром, остальные ученики снова озадачены выбором Хая касаемо соседей по столу. Некоторые
останавливаются и что-то говорят, но садится с нами только одна великанша по имени Зеведея. У неё
бритая голова, идеальная кофейная кожа и самоуверенность во всем внешнем виде, судя по
которому, она способна съесть целого быка и разломать скамью надвое. Она даже не боится Джо,
которая, когда пришла Зеведея, ясно дала понять, что ей здесь не рады. Зеведея лишь сверкнула
яркой белоснежной улыбкой, сопровождаемой поднятием головы, говоря тем самым, что она не
против надрать задницу калеке. И Джо отступила.
39
Несмотря на агрессивный выход и ужасающие пропорции, Зеведея очень легко идёт на
контакт, общаясь с Хаем и Ури и даже с Джо, когда речь заходит о послеобеденных «играх».
Поскольку моя задача — быть мрачной и всеми нелюбимой, я сижу, не произнося ни слова, и
отвечаю на её дружелюбное «gривет» отталкивающим взглядом.
Я откидываюсь на спинку стула, освеженная и набравшаяся сил после короткого сна и еды, и
разглядываю кишащие в столовой орды человеческих личинок. У всех них есть то, что мне нужно —
информация. Хай и Ури всё ещё являются легчайшими целями, но зачем себя ограничивать?
Из чьего мозга мне достать нужную информацию? Так, чтобы из их мозга к ним на язык, да ко
мне в уши. Я чувствую, как кто-то тянет меня за рукав. Доброволец! Какая возможность.
Обернувшись, я разочаровываюсь. Она слишком мелкая, чтобы её использовать. Маленькая девочка,
ещё слишком юная, чтобы страдать от унижения из-за дергающих за косички мальчишек,
протягивает в сложенной ручке мёртвую золотую рыбку.
Спасибо, я только что поела.
— Моя рыбка умерла, — шепелявит она из-за выпавших зубов. И смотрит на меня с
надеждой.
Ах — произошла катастрофа, и она ищет взрослого, который смог бы всё уладить. Мне
повезло сидеть ближе всего к двери. К счастью, я знаю, как с этим справиться.
— Смой её в туалете.
А может, и нет. Нижняя губа девочки начинает дрожать, а большие глаза наполняются
сверкающим блеском слёз. Слёзы — опасность, Уилл Робинсон, опасность! 5 Я панически ищу