Надлом
Шрифт:
Давай проведём обряд.
Проведём. Потому что мне надо защитить себя от демонов.
Однако признаться ей в этом я не могу.
Я делала вещи куда хуже, говорю я себе. В сравнении с ними, это — ничто. Но прямо сейчас
мне так совсем не кажется.
Хай возвращается, ведя за собой Ури, пока я расчищаю место на полу. Я рассказываю им о
решении Джо, так как сама она отказывается даже смотреть в сторону Хая, что уж говорить о том,
чтобы поговорить с ним. Хай же наоборот
доказательство для подтверждения безумной, способной изменить мир гипотезы. Как минимум, его
мир. Ури замечает, что происходит что-то важное, и всё переводит взгляд с Хая на Джо и обратно.
Затем поворачивается ко мне, и его брови оказываются почти у кромки волос.
Чудесно, все будут думать неизвестно о чём, пока меня будут закидывать смертельно
опасными заклинаниями.
Мы заканчиваем расчищать пол, и Джо показывает мне лечь на пол. Следующие пятнадцать
минут она портит ковёр магическими символами.
— Это для защиты. Если что-то пойдёт не так… это может уберечь тебя от смерти.
Прекрасно.
Покончив с этим, Джо садится рядом со мной на колени. Она облизывает губы и тяжело
глотает.
11 Прим.пер.: «Поросячья латынь» — манера коверкать слова, переставляя первый согласный звук в конец слова и
добавляя «эй»
101
— Заклинание состоит из шести частей, первые четыре сложнее всего, предупреждаю, будет
жечь. Ты должна продержаться как можно дольше — если мы потеряем телесный контакт, мне
придётся начинать часть с начала. Хорошая новость — каждая часть вдвое меньше и менее
болезненна предыдущей. На последнюю отводится всего пятнадцать секунд, и боли практически не
чувствуется, но первая… — Она замирает с дрожью.
Можно посчитать. Шесть частей, самая короткая — пятнадцать секунд, значит, самая длинная
— восемь минут, к которым прибавляются агонии. Должно быть, по моему лицу стало видно, что я
об этом думаю, потому что вскоре Джо неловко похлопывает меня по плечу. Если она пыталась меня
напугать, то у неё это получилось.
— В любом случае, вне зависимости от того, как тебе больно, не дёргайся, иначе нам
придётся начать сначала. — Она разминает пальцы. Никогда не видела её такой нервной.
Я киваю, показывая, что поняла. Ей надо успокоиться, иначе мне будет плохо.
— Всё идёт как надо, — подбадриваю я.
— Верно, — соглашается она, но звучит это неубедительно.
Я заставляю себя улыбнуться.
— Эй, доктор, любая операция — вещь сложная, но у тебя всё получится. — Я возвращаюсь к
нашему разговору о намерениях, давая ей понять,
Джо слабо улыбается, но улыбка исчезает с её лица, как только она опускается рядом со мной
на колени. Она пробегает глазами по записям в последний раз. Затем достаёт из-под куртки нож и
делает быстрые, глубокие надрезы на своей ладони. Я чувствую запах крови, когда она измазывает
ею свои руки.
Её губы напрягаются, когда она встречается со мной взглядом.
— Если в конце концов тебя это убьёт, это произойдёт чисто случайно, обещаю.
Наверное, я выгляжу слишком напуганной, потому что уголок её рта приподнимается, и она
меня поддразнивает:
— Ну… и я тебя предупреждала.
После такого многообещающего замечания, она прижимает руки к моей груди, и меня
накрывает жар.
Глава 16
Горящая кожа обтянула тело, а кости превратились в раскаленное железо. Кровь кипит.
Пронзительные вопли душат меня, подобно рвоте. А мой рот всё продолжает открываться, не
замолкая ни на секунду.
Я не отвожу взгляда от Джо. Её спокойное лицо склонилось надо мной, говоря мне без слов,
что, на самом деле, я не горю. Я напрягаюсь изо всех сил, отчаянно стараясь оставаться
неподвижной, но судороги продолжают сотрясать тело. И лишь страх перед повторением
мучительной процедуры помогает мне выдержать нечеловеческий жар этих маленьких ручек.
И тут, мне начинает казаться, что моё тело может этого не пережить. Возможно, моя
демоническая сущность не позволяется провести церемонию, и прямо сейчас я умираю, лежа в
агонии и стараясь не изо всех сил не двигаться, пока меня жарят заживо.
Правда, сейчас уже поздно об этом думать.
С этой мыслью я переключаюсь на более приятные моменты. Я пробегаюсь по любимым
картинам, плыву в синем водовороте Звёздной ночи, кружусь в цветочных лепестках Джорджии
О’Киф.
Я избегаю красного.
Время ползёт. Я провожу месяц в Постоянстве памяти Дали, играя с плавлеными часами, и
год в Ирисах Ван Гога. Я танцую в Гернике Пикассо. И избегаю Крика.
И вдруг, огонь затухает так же быстро, как загорелся. Я открываю глаза и вижу
обеспокоенное лицо Джо.
— Первая часть закончена. Как себя чувствуешь?
102