Надменный герцог
Шрифт:
Гарри хорошо играл свою роль. На публике он был гордым мужем, наедине – внимательным компаньоном, но ни разу больше не приходил ко мне в спальню.
Вдовствующая герцогиня осталась вполне довольна. Я всегда была великолепно одета, на мне были драгоценности. Но куда бы мы ни ходили, мы всюду натыкались на одни и те же лица, и чем чаще я их видела, тем меньше они мне нравились. Наверное, даже через пятьдесят лет высший свет останется странным калейдоскопом одних и тех же имен, наделенных фальшивым блеском. Мне было не по себе из-за того, что я не просто вошла в ряды избранных, но вознеслась на самый верх.
Прошло
Насколько проще жизнь в Фэрмайле! Одна мысль о замке вызывала у меня тоску по дому. Однажды я отважилась спросить Гарри, когда мы вернемся.
– Мы здесь всего несколько недель, – удивился он: – Неужели тебе скучно?
– Не то чтобы скучно, просто немного не по себе.
– А по-моему, ты прекрасно приспособилась к столичной жизни.
– Но разве мы не добились своего? Ты женился на мне, чтобы избежать скандала и сплетен и чтобы спасти свою любовницу от кары мужа. Сейчас обе цели достигнуты.
Он ответил мне улыбкой.
Глава 21
Один гость, который часто приходил в Квинсфорд-Хаус, не был похож на остальных. Я всегда радовалась доктору Райнхарту, с которым могла вести долгие беседы на его родном языке. Мои лингвистические способности очень пригодились в моей новой роли. Свекровь гордилась тем, что я способна разговаривать с французским послом по-французски, с немецким – по-немецки, а с итальянским – по-итальянски. Доктор Райнхарт приходил к Гарри, чтобы обсудить проблемы его больницы. Он создал в ней новое отделение психотерапии и добился значительных успехов. Однако в целом нашу лондонскую жизнь заполняли развлечения, и я понимала: рано или поздно мы встретимся с Хитами. Следуя этикету, я послала Джозефине приглашение на домашний прием, которое она вежливо отклонила. Ответ принесли из их дома на Керзон-стрит: по-видимому, женитьба Квинсфорда убедила Юстаса в ее невиновности. И все же мы встретились. Случай представился блестящий: роскошный ужин в «Савое». Его устроили во дворе, заполненном водой и превращенном в миниатюрную копию Венеции. По «каналам» плавали гондолы, в которых гости наслаждались изысканными блюдами, сидя на шелковых подушках. Тот ужин стал одним из самых дорогих и пышных, о нем должны были вспоминать долгое время спустя. Но мне он запомнился двумя вещами, моей встречей с Джозефиной и потрясением при виде ее мужа.
Мы с Гарри отправились в «Савой» одни. Обычно мы присоединялись к группе друзей, но в тот вечер мы заняли отдельную гондолу и ужинали в одиночестве, наслаждаясь мягким светом и тихой музыкой. На мне было платье золотистого цвета, которое выбирал сам Гарри, на шее и в ушах сверкали изумруды.
– Золотое платье для золотой девушки, – заявил мой муж. – По-моему, очень уместно.
– Значит, ты одобряешь мой внешний вид? – уточнила я.
– В высшей степени. Моя жена сегодня выглядит настоящей красавицей.
Его слова выражали восхищение красотой, и не более того, однако они согрели мне душу. Я вдруг уверилась в том, что все пройдет замечательно. Как прекрасно
Оглянувшись, я увидела, что к нам приближается еще одна гондола. В ней сидела женщина в платье с низким вырезом из розового атласа. На шее у нее было ожерелье с изумрудами и рубинами. В темно-каштановых волосах также сверкали рубины.
Я сразу узнала ее, и у меня пересохло в горле. Видимо, у меня изменилось выражение лица, потому что Гарри спросил:
– В чем дело, Оливия?
Потом он проследил за моим взглядом.
Гондолы приблизились друг к другу. Мы обменялись приветствиями. Леди Хит лучезарно улыбнулась мне, поздравила Гарри, затем обернулась к мужу и проворковала:
– Юстас, дорогой, кажется, ты еще незнаком с молодой герцогиней Квинсфордской!
Однако престарелый супруг не слышал ее: видимо, он так устал, что попросту заснул. Голова его упала на грудь. Юстас показался мне еще старше, чем тогда, в Фэрмайле: он выглядел почти трупом, которого насильно подняли из гроба и оживили. Вряд ли он проживет долго, особенно если молодая жена будет повсюду таскать его за собой.
Словно ледяная рука прикоснулась к моему горлу. Как только очаровательная Джозефина овдовеет, она снова станет любовницей моего мужа, а я, вступившая в брак по расчету, должна буду смотреть на их интрижку сквозь пальцы.
Я протянула руку лорду Хиту:
– Мы с вами встречались, хотя вы меня, скорее всего, не помните. Мы с вашей женой сплетничали как-то вечером в Фэрмайле.
Лорд Хит поморгал в добродушном замешательстве и склонился над моей рукой. Очевидно, он меня не помнил, но также очевидно, что я ему понравилась.
– Это произошло в тот день, когда мы с Гарри тайно обручились. – Я обернулась к мужу с улыбкой и добавила: – Помнишь, дорогой?
Джозефина очаровательно надула губки.
– Несправедливо было делать из ваших отношений тайну. Правда, Юстас? – громко сказала она.
– Мы хотели сыграть тихую, спокойную свадьбу, – весело возразил Гарри. – Никакой суеты.
– Прекрасная мысль, дорогой. Так удобно! Ты очень ловко все предусмотрел, – понизив голос, ответила ему Джозефина.
Лорд Хит ее не услышал, зато я слышала все и поняла, что она имела в виду.
– Поздравляю, Квинсфорд! – прошамкал лорд Хит. – У вас красавица жена. Не удивляюсь, что вы ото всех ее скрывали.
Гондолы разъехались. Издали до нас донесся визгливый голос Джозефины:
– Вы непременно должны прийти к нам на ужин, не забудьте! А вас, герцогиня, я жду на своем следующем домашнем приеме. Мы должны были уехать в Девон, но Юстас, слава богу, передумал.
Они уплыли. По лицу Гарри, когда он смотрел на меня, невозможно было понять, о чем он думает.
– Спасибо, Оливия, – только и сказал он.
Я не могла говорить, меня душили слезы. Я видела, какой взгляд метнула она на моего мужа – интимный, тайный взгляд, какой дарят любовнику, и сердце подсказывало мне: недалек тот час, когда она потребует свое.
Глава 22
Дома нас ждал доктор Райнхарт. Я удивилась такому позднему визиту. Спускаясь утром вниз, я услышала голоса. Муж беседовал с Саймоном Дювалем, я уловила обрывок фразы:
– …столько времени потрачено зря!
Я удивилась. В чем Гарри может упрекать Саймона?