Надменный лорд
Шрифт:
Сунув руку в карман, Миранда нащупала ключ и попыталась вставить его в замочную скважину. Ключ подходил идеально. Однако девушка медлила в нерешительности, ведь теперь в соседней комнате находился не маленький мальчик, а грозный граф Уинтерли — от него всего можно было ожидать. «Решайся, — сказала себе Миранда. — Ведь Деймиен не раздумывал и не колебался, когда увидел, что на тебя напали грабители».
Собравшись с духом, Миранда провернула ключ и попробовала толкнуть дверь. Но что-то мешало ей, возможно, точно такое же зеркало в комнате Деймиена. Она потянула дверь на себя, и
— Деймиен!..
В следующее мгновение он схватил ее за руку, и она пронзительно закричала. Свеча от ее резкого движения погасла и упала на пол, и теперь Миранда в темноте ничего не могла разглядеть. Тут граф прижал ее к стене, и она пробормотала:
— Это я, Деймиен, я, Миранда. Не беспокойся, дорогой, это я. Я хочу помочь тебе.
Граф чуть отстранился, и Миранда поняла, что он вглядывается в ее лицо. Глаза девушки уже привыкли к темноте, и теперь она видела перед собой стальные глаза Деймиена, сверкавшие в лунном свете. Он был обнажен по пояс, и его могучие плечи сейчас казались еще шире, чем обычно.
— Значит, Люсьен дал вам свой ключ? — проговорил он наконец.
— Да, Люсьен.
— Напрасно вы им воспользовались. Я же вам запретил входить сюда. — Мускулы его напряглись, а на губах появилась какая-то странная улыбка. — Но вы все же пришли, — продолжал он. — Зачем вы пришли? Что мне с вами теперь делать?
Миранда судорожно сглотнула. Деймиен, конечно же, выглядел довольно странно, но, к счастью, он не был пьян — от него совсем не пахло спиртным. А если он и пил что-нибудь, то только самое легкое вино, которое обычно подавали к обеду.
Раздался очередной хлопок фейерверка, и Деймиен вздрогнул, лоб его покрылся испариной. Миранда заметила, как сжались его кулаки, и лишь сейчас поняла, как он напряжен; казалось, Деймиена раздирала какая-то внутренняя борьба, требовавшая всех его сил.
Впрочем, Миранда прекрасно понимала, что должен был в эти мгновения чувствовать Деймиен. Она никогда не слышала грохота пушек, но даже ей теперь казалось, что на улице грохочут орудия. Действительно, не было ничего удивительного в том, что человек, страдавший от жутких воспоминаний о войне, так болезненно реагировал на эти хлопки за окном — конечно же, в такие мгновения он мысленно возвращался на поле боя. Дядя Джейсон рассказывал ей о войне, но лишь сейчас Миранда в полной мере осознала, что испытывали люди, там побывавшие.
— Я пришла, чтобы помочь вам, — сказала она, взглянув на Деймиена.
— Помочь? Да кто вы такая, чтобы помогать мне?! — прорычал граф, и Миранде вдруг показалось, что перед ней не человек, а разъяренный лев.
— Тише, — прошептала она, прикасаясь кончиками пальцев к его лицу и глядя прямо ему в глаза.
Граф замер, но не отстранил ее руку; было очевидно, что прикосновение Миранды подействовало на него успокаивающе. Потом вдруг веки его дрогнули, и он проговорил:
— Убирайтесь, Миранда.
— Я не оставлю тебя.
— Вы забыли Бирмингем? — Лицо Деймиена исказилось от гнева; сейчас он
Но теперь ей некуда было бежать. Да она и не собиралась убегать от него.
Глаза Деймиена сверкали как лезвие меча, но Миранда выдержала его взгляд и не отвернулась.
— Я не боюсь тебя и не уйду, даже если ты будешь угрожать мне и захочешь силой меня выгнать. Если же ты снова станешь говорить о том, что я тебя недостойна, потому что я незаконнорожденная, — я все равно не уйду.
Он прищурился и пробормотал:
— Вы решили испытать мое терпение? Вы не оставляете мне выбора.
— Я знаю, зачем пришла сюда, и не уйду. Отдай мне оружие. Все, которое у тебя есть.
— Или — что? — спросил он с усмешкой.
— Или я спущусь вниз и позову Макхью и Сатерленда, чтобы они пришли и привели тебя в чувство, Деймиен. И все твои друзья тогда узнают, что с тобой происходит. Может, ты этого хочешь? Так где оружие? Пистолеты, ножи — давай все немедленно!
Деймиен вдруг рассмеялся.
— Я уже все отдал. Перед тем как прийти сюда.
— Правда? — Миранда взглянула на него недоверчиво.
— Да, правда.
— Тогда почему ты не захотел ответить мне из-за двери?
— Я уже отдал все оружие. — Он ударил кулаком по стене и взглянул на нее с горькой усмешкой.
Она перехватила этот взгляд и поняла, что Деймиен ужасно страдает.
— О, дорогой… — Она взяла его за руку, поднесла ее к губам и поцеловала. — Я знаю, как ты нежен, любимый мой. И ты очень добр ко всем, добр к детям, к животным… Ты благороден и великодушен с женщинами, ты так терпелив даже с теми, кто тебе неприятен. Прошу тебя, не говори, что ты можешь меня убить. Ты действительно герой, и я горжусь тобой.
— Что ты от меня хочешь? — проговорил он хриплым шепотом, и теперь в его голосе было лишь глубокое страдание.
— Я хочу только одного. — Она прижалась щекой к его груди. — Хочу облегчить твои страдания.
Он молча склонил голову, и Миранда провела ладонями по его плечам и по груди.
— Где ты сейчас, Деймиен? В Португалии? В Испании?
Он кивнул в ответ.
— Как ты себя чувствуешь?
— Я чувствую только ярость, — пробормотал он.
— Скажи мне почему?
Он довольно долго молчал, наконец тихо проговорил:
— Что ж, если ты хочешь это знать, я, пожалуй, расскажу. Но ты сама пожалеешь… Видишь ли, это ужасно несправедливо, что я все еще жив и все еще помню все отвратительное и безобразное.
— Воспоминания приводят тебя в такой гнев?
— Да. И из-за этого я ненавижу свою жизнь. — Он покачал головой. — Увы, я все равно ничем и никогда не искуплю прошлое.
— Но почему?
— Я помню абсолютно все, Миранда. Помню каждую минуту… Тела убитых перед тем, как их должны закопать. Приказ собрать всех, кто остался в живых, для следующего сражения. Каждый метр земли, за которую проливали кровь. Помню раненых, стонавших в походном госпитале, и поиски среди убитых тех, кто пропал без вести. Все дезертиры должны быть наказаны. Нужно проследить за беженцами и отогнать их, если они помешают наступлению. И так до бесконечности, постоянно…