Надо – значит надо!
Шрифт:
— Добрый вечер, Василий Тарасович.
Повисает пауза. Я смотрю на них обоих, то на одного, то на другого. Такое ощущение, будто оба соображают, что бы сказать.
— Вы… надолго? — нарушает, наконец, тишину библиотекарша. — Я ещё час-полтора в клубе буду. Зайдите, когда закончите…
— Хорошо, — казённым тоном отвечает мой командир и, кивнув мне, шагает по коридору.
Майор открывает дверь и вталкивает меня в кабинет начальника отряда. А вот и сюрприз. На столе у него стоит початая бутылка знакомого
Впрочем, сюрприз, конечно же, не в этом. Сюрприз в том, кто это всё привёз.
— Товарищ полковник, — чеканю я. — Рядовой Брагин по вашему приказанию прибыл!
А полковников здесь двое, между прочим. Один — начальник погранотряда Гуревич, а второй — свежеиспечённый полковник Скачков. Виталий Тимурович, собственной персоной.
— Проходи, Брагин, — командует Гуревич. — Знакомьтесь, пожалуйста. Это Василий Тарасович Белоконь, начальник заставы, где служит Егор. А это Виталий Тимурович Скачков, наставник Брагина.
Они жмут руки, а потом Тимурыч и со мной здоровается — и руку жмёт, и даже обнимает.
— Ну как Егор служит? — спрашивает он у Белоконя.
— Нормально служит, — кивает тот. — Как все. У нас на заставе поблажек никому не делают.
— У нас тоже, — улыбается Скачков.
— Ну что, давайте за знакомство? — предлагает Гуревич. — Сейчас пойдём в столовую, я вас таким пловом угощу. Пальчики оближите.
Он разливает по маленьким гранёным рюмочкам ароматную янтарную жидкость.
— Тебе, Егор, не наливаю.
— Так я же непьющий, товарищ полковник. Мне надо в форме быть. У нас на заставе физической подготовке большое внимание уделяется.
— Это правильно, — кивает Гуревич. — Застава у майора образцовая. Там нет ни дедовщины, ни чего-то ещё такого. Всё по уставу. Служба идеально поставлена. Мышь не проскочит.
— Да, дедовщина Егору не страшна, я думаю, — усмехается Скачков. — Он с людьми ладить умеет.
Белоконь ничего не говорит но желваки на скулах говорят красноречивее слов. Недоволен майор.
Атмосфера царит в общем-то дружеская, расслабленная, но на плов я с ними не иду.
— Товарищ полковник, виноват, — качаю я головой, — я уже ужинал. Я в клубе подожду, потом только поговорю с Виталием Тимуровичем и всё.
Скачков хмурится, Гуревич с облегчением разрешает не идти на ужин, а что там у Белоконя в голове я не знаю. В общем, они следуют в столовую, а я в библиотеку. Понимаю, Скачкову этот ужин вообще никуда не упёрся, но отказаться он не может.
— Можно у вас посидеть, Татьяна Александровна? — заглядываю я в библиотеку.
Библиотека небольшая. Один зал с несколькими шкафами, стол библиотекаря и старый жёсткий диван
— Посиди пока, только я пойду скоро. У меня день рабочий уже закончился давно.
— Так вы же, всё равно, Василия Тарасовича ждёте.
— Я его не жду, — снова краснеет она. — Просто мне кое-что доделать нужно было, вот я и сказала.
— Я понял. Но я-то как раз его жду.
— Ну, жди пока.
— Вы не против, если я книги посмотрю? может, выберу чего… Макиавелли какого-нибудь.
— Чего?
— Или Джойса. Не держите такого?
— Шутник, — усмехается она.
— Ну, тогда «Карлсона» что ли взять?
— Фурманова, Бондарева возьми или Гранина.
— Давно прочитаны. Эх, как приятно от книг пахнет. А вот представляете, Татьяна Александровна, лет через сорок бумажные книги почти перестанут читать. Будут у всех маленькие компьютеры, как дощечки, вот такие брусочки. И все будут пялиться в их экраны. А там и книги, и фильмы, и видеотелефоны.
— Ну, во-первых, книги сколько тысяч лет существуют, так что за сорок никуда не исчезнут, не верю. Во-вторых, сорок лет, это ты замахнулся. Когда ещё наступит это время. Это всё равно, что сказать, через миллион лет.
Эх, Таня-Таня, много ты понимаешь во временах…
— А в-третьих, — продолжает она, — фантастика у нас вон в том шкафу стоит. Позади тебя.
— Есть ещё и в-четвёртых, — усмехаюсь я, снимая с полки бравого солдата Швейка.
— И что же это?
— Гашек, оформите меня, пожалуйста, — говорю я, подходя к её столу, и кладу книгу.
— Нет, что в-четвёртых?
— В-четвёртых, если вам нравится Белоконь, то не ждите, когда он действовать начнёт, вы же видите, он в вашем присутствии дар речи теряет. Он и так-то практически только команды умеет, а когда вы на горизонте появляетесь, то и двух слов связать не может.
— Брагин! — сурово одёргивает меня она.
— Ладно простите. Это был случайный взгляд со стороны, только и всего. Не берите в голову.
— Что он тут вытворяет? — раздаётся от порога.
Быстро с пловом разделался. Так в библиотеку хотел успеть до закрытия.
— Да… — чуть теряется Таня.
— Мнениями обмениваемся об одном кинематографическом герое, — усмехаюсь я. — Из «Здравствуйте, я ваша тётя». Был там такой полковник Френсис Чесней. Тот, который, «я старый солдат и не знаю слов любви»…
— Отставить разговоры, Брагин. Иди тебя полковник ждёт. Скачков. Смотри, времени тебе даю один час.
— Так точно, — усмехаюсь я и подмигиваю снова покрасневшей Татьяне Александровне.
— Чего с нами не пошёл? — спрашивает Скачков. — Плов неплохой был. Зачётный, как ты говоришь.