Надушенный рукав
Шрифт:
Хирата отступил от Тамуры и сунул меч в ножны, стараясь не обращать внимания на презрительное выражение лица соперника. Это был один из самых трудных моментов его жизни.
—Трус! — бросил Тамура.
Проглотив унижение и смиряя норов, Хирата заставил себя говорить спокойно.
—Вы что-то знаете об убийстве Макино. Если его или Даемона убили вы, я лично свершу правосудие.
Хирата вышел прежде, чем Тамура успел ответить, а жажда боя — возобладать над разумом. Снаружи он едва отдышался,
Логика и инстинкты подсказывали ему, что Тамура и Кохэйдзи лгут. Но хоть у обоих и не было алиби на время убийства Даемона, их мало что связывало с племянником властителя Мацудайры. Да и непохоже, что Даемон застал кого-то из них за избиением Макино той ночью. Хирате оставалось доложить Сано, что он исполнил приказ и ничего не натворил.
Хирата решил сменить тактику. Оглядев солдат Мацудайры, он заметил тяжеловесного самурая в доспехах, который галопом скакал на лошади по полю. Отдернутое забрало шлема открывало молодое лицо с розовыми щеками и квадратной челюстью. Хирата помахал ему и крикнул:
— Норо-сан!
Норо обуздал лошадь рядом с Хиратой и спрыгнул на землю.
— Хирата-сан. — Он быстро поклонился улыбаясь. — Что тебя сюда привело? Встал на нашу сторону?
— Я по другому делу, — объяснил Хирата. — Кстати, мои соболезнования.
Норо опечалился и благодарно кивнул. Он служил личным телохранителем Даемона.
Хирата отвел Норо за ряд мишеней для стрельбы из лука, где они могли спокойно поговорить.
— Окажи мне услугу.
— Я весь в твоем распоряжении, — сказал Норо.
Готовность Норо помочь объяснялась просто: шесть лет назад он с друзьями ввязался в драку с бандой крестьян. Противники превосходили компанию Норо числом. В потасовке Норо потерял меч, и один из бандитов начал жестоко избивать его железным прутом, когда подоспел Хирата — в то время патрульный офицер. Хирата остановил драку и спас жизнь Норо. Когда Хирата перебрался в эдоский замок, давнее знакомство переросло в дружбу. Норо поклялся отблагодарить Хирату, оказав ему любую услугу, которую тот пожелает.
— Скажи, с кем Даемон встречался в Символе Ослепления? — спросил Хирата.
Норо отвел взгляд.
— Как жаль, что ты спросил именно об этом, — проговорил он. — Я не могу ответить ни тебе, ни кому бы то ни было.
— Не можешь или не хочешь?
—Я обещал Даемону.
Обещание, данное самураем господину, превыше всего, но Хирата не унимался:
— Какая теперь разница, если Даемон умер?
— И на это я ответить не могу. — Норо явно было стыдно разочаровывать человека, которому он обязан жизнью. — Но поверь мне,
— Она могла убить Даемона, — заметил Хирата. — Возможно, не открывая ее имя, ты защищаешь убийцу. А еще ты стоишь между мной и моим долгом помочь господину в расследовании преступления.
Честный взор Норо сделался несчастным, тем не менее он покачал головой, отказываясь спорить.
— Может, ты хотя бы проведешь меня в поместье Мацудайры, чтобы я поискал зацепки в покоях Даемона? — предположил Хирата.
— Прости, но властитель Мацудайра меня убьет, — сказал Норо.
— Ладно. — Хирата медленно пошел прочь, давая Норо время передумать. Все его надежды сейчас зависели от чувства долга приятеля.
— Погоди, — остановил его Норо.
Хирата с готовностью обернулся.
— Я не могу назвать тебе имя женщины, но я должен как-то помочь, — рассудил Норо. Он переминался с одной закованной в броню ноги на другую. — Наверное, мне не стоило бы говорить тебе и этого, но… У Даемона есть еще одни покои, кроме тех, что в поместье Мацудайры. Он содержал дом в Канда. — Норо описал, как туда добраться. — Но ты узнал о нем не от меня.
26
Сано вошел в комнату Окицу и обнаружил девушку на коленях посреди разбросанной одежды в окружении солдат Ибэ и Отани. Ее глаза были круглыми озерами страха, в горле булькало. Увидев Сано с сыщиками, сторожевыми псами и их людьми, она выпалила:
— Я не все вам рассказала о ночи смерти главного старейшины Макино. Прошу вас, позвольте мне договорить сейчас!
—Давай, — кивнул Сано, удивленный, что наложницу не понадобилось даже спрашивать.
Окицу поперхнулась, глубоко вдохнула и начала ковырять кожу вокруг ногтя, которая уже без того покраснела и кровоточила.
— В ту ночь, очень поздно, я… я пошла в место облегчения. — Вежливое название уборной. — По пути обратно я… я увидела его.
— Кого? — Сано почувствовал, как напряглись за его спиной Отани и Ибэ. — Главного старейшину Макино?
— Нет! — выдохнула Окицу. — Племянника властителя Мацудайры.
Теперь сторожевые псы излучали неодобрение и тревогу. Сано загорелся: в первый раз кто-то признал, что видел Даемона после его визита к Макино.
— Где ты его видела?
— В… э-э… кабинете. Дверь была чуть приоткрыта. Я заглянула и… а там он.
Сано внимательно посмотрел на Окицу:
— Как ты его узнала?
Она съежилась под взглядом сёсакан-самы. После длинной паузы ответила:
— Я… я видела его раньше… на приемах?
Под конец в ее голосе появились вопросительные интонации, словно Окицу не была уверена, что отвечает правильно, и ждала поощрения.
— Что он делал? — продолжил Сано.