Наедине со временем
Шрифт:
Трудно представить напряженность той драматической обстановки, возникшей при противостоянии Ленина и Сталина в конце 1922 – начале 1923 гг., в которой большое значение приобретала и нравственная компонента конфликта. Троцкий писал о Ленине, хорошо знавшем о том, что вместе со временем меняются и участники строительства нового государства, из пустого места поднявшиеся на вершину власти, создавая особенно для старых революционеров небывало резкую перемену как в личном быту, так и во взаимоотношениях с окружением. И, получив должность генсека, Сталин стал раздатчиком милостей и постов, что вело к неизбежному конфликту, результаты которого привели к утрате Лениным нравственного доверия к Сталину [85] .
85
Троцкий Л.Д. Завещание Ленина // Горизонт. 1990. № 6. С. 42.
Настойчивый
86
Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 198, 199.
Ульяновой становится жаль Сталина, и при встрече с Лениным она передает от Сталина привет с любоизлияниями в адрес больного. На вопрос, передать ли Сталину ответный привет, Ленин довольно холодно ответил: «Передай». На возражение Ульяновой, что Сталин все же умный [87] , Ильич ответил решительно, поморщившись: «Совсем он не умный» [88] . Это было его мнение о нем – определенное и сложившееся [89] .
87
В 1967 году Фотиева вспоминала, что при жизни Ленина М.И. Ульянова говорила ей: «После Ленина в партии самый умный человек Сталин» (Московские новости. 1989. 23 апреля).
88
Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 198, 199.
89
Там же.
5 марта произошло событие, еще более обострившее отношения между Лениным и Сталиным, когда Ленину стало известно об инциденте, происшедшем между Сталиным и Крупской. По словам секретаря Крупской В. Дридзо, после ее телефонного разговора с неизвестным Ленин спросил:
– Кто звонил?
– Это Сталин, мы с ним помирились.
– То есть как?
Тогда Крупская, вынуждена была рассказать, что 21 декабря она с разрешения профессора Ферстера записала продиктованное Лениным письмо Троцкому о постановке вопроса о монополии внешней торговли на XII партийном съезде и на фракции X Всероссийского съезда Советов. Троцкий, исходя из соображений партийной лояльности, немедленно после получения письма сообщил о его содержании Каменеву, переславшему письмо Сталину, изложив суть разговора.
В тот же день Сталин написал ответ Каменеву, возмутившись тем, «как мог Старик организовать переписку с Троцким при абсолютном запрещении Ферстера» [90] . Последовал разговор между Сталиным и Крупской, в котором он сослался на свою «персональную ответственность за изоляцию Ленина от личных сношений с работниками, так и переписки» [91] , подвергнув Крупскую грубым оскорблениям и угрозам. Крупская обратилась к Каменеву и Зиновьеву с просьбой оградить ее «от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз» [92] .
90
Там же.
91
Там же.
92
Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 54. С. 675.
Узнав об этой грубости Сталина, Ленин почувствовал себя глубоко оскорбленным, осознавая свою беспомощность как человека, прикованного к постели. Он направляет письмо Сталину, с копиями для Зиновьева и Каменева, предлагая: «Взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения» [93] .
Это дополняется эпизодом телефонного разговора М. И. Ульяновой, когда последняя грозила Сталину обратиться к помощи московских рабочих, «чтобы они научили вас, как нужно заботиться о Ленине» [94] .
93
Там
94
Московские новости. 1989. 23 апреля.
В начале марта 1923 г. политические и личные события схлестнулись между собой. 6 марта Троцкий, получив от Ленина записку к Мдивани и Махарадзе, ознакомил с ней Каменева, присовокупив к ней ленинские документы по национальному вопросу. Каменев «был совершенно дезориентирован, – вспоминал Троцкий. – Идея тройки – Сталин, Зиновьев, Каменев – была уже давно готова» [95] . А корреспонденция Ленина как бы вбивала клин в сталинскую затею.
95
Троцкий Л.Д. Моя жизнь. С. 460, 461.
Каменев сообщил Троцкому, что от Крупской он узнал о продиктованном Лениным письме Сталину. «Но ведь вы знаете Ильича, – прибавила Крупская, – он бы никогда не пошел на разрыв личных отношений, если б не считал необходимым разгромить Сталина политически» [96] . Каменев, собираясь на съезд грузинских коммунистов, откровенно признался Троцкому, что не знает, как ему поступать. Троцкий ответил ему, что не будет поднимать вопрос об организационных выводах относительно Сталина, Орджоникидзе и Дзержинского: «…Я согласен с Лениным по существу. Я хочу радикального изменения национальной политики, прекращения репрессий против грузинских противников Сталина, прекращения административного зажима партии, более твердого курса на индустриализацию и честного сотрудничества наверху» [97] .
96
Там же.
97
Там же.
Триумвиры были обеспокоены записками Ленина, что нашло выражение в письме Каменева Зиновьеву от 7 марта, в котором он замечал, что «Сталин ответил весьма сдержанным и кислым извинением, вряд ли удовлетворяющим Старика» [98] .
Однако на следующий день поведение Сталина резко изменилось. Узнав, по-видимому, о серьезном ухудшении здоровья Ленина, он заявил Володичевой, пришедшей к нему с ленинским письмом, что это говорит не Ленин, а его болезнь [99] . В ответном письме, переданном через Володичеву, вместо извинения за свой поступок содержались новые провокационные выпады, негативно действующие на здоровье Ленина. Письмо это заканчивалось словами: «Мои объяснения с Н. К. подтвердили, что ничего, кроме пустых недоразумений, не было тут, да и не могло быть. Впрочем, если Вы считаете, что для сохранения „отношений“ я должен „взять назад“ сказанные выше слова, я их могу взять назад, отказываясь, однако, понять, в чем тут дело, где моя „вина“ и чего, собственно, от меня хотят» [100] .
98
Известия ЦК КПСС. 1990. № 9. С. 149–150.
99
Московские новости. 1989. 23 апреля.
100
Известия ЦК КПСС. 1989. № 12. С. 193.
Течение болезни Ленина было неоднозначным, наравне с эпизодами кажущейся ремиссии наступало длительное ухудшение. Дневник дежурных секретарей Ленина свидетельствует, что до середины февраля шло улучшение его здоровья и настроения и еще 30 января врач высказал предположение, что Ленин сможет выступить 30 марта, ко дню открытия XII съезда, а еще за месяц до этого ему было разрешено чтение газет. Записи секретарей фиксировали улучшение здоровья вождя.
Но 12 февраля Ленину стало хуже, а накануне Ферстер запретил Ленину чтение газет, свидания и политическую информацию. Лишенный уже давно газет и свиданий Ленин спросил Ферстера, что означает политическая информация, на что получил ответ: «Ну, вот, например, Вас интересует вопрос о переписи советских служащих». Фотиева в тот же день отметила, что, «по-видимому, эта осведомленность врачей расстроила Ильича» и что у него «создалось впечатление, что не врачи дают указания ЦК, а ЦК дал инструкции врачам» [101] .
101
Там же.