Наедине со Зверем
Шрифт:
Я почти успокаиваю себя, но всё равно задыхаюсь от страха, когда подъездная дверь открывается и я вижу два знакомых лица.
Проклятье! Что в голове у этого мужчины? Зачем я ему? Утолить прихоть?
Я вздрагиваю, когда моего плеча касаются пальцы Катерины.
– Вероника?
Разворачиваюсь к ней и бросаюсь на шею, стараясь реветь беззвучно. Меня в миг словно покидают все силы и накрывает такой величины отчаяние, что, кажется, я не справлюсь. Словно я обречена на что-то ужасное, словно у меня забрали привычную жизнь.
Точнее, забрал. Опасный человек, который может
Глава 4
Всё же хорошо, что я не из тех, кто может себя жалеть бесконечно.
Беру себя в руки и, извинившись перед подругой, стираю слёзы с глаз, возвращаясь к двери:
– Кать, у меня случились неприятности, и я прошу у тебя помощи.
– Конечно, дорогая. Но ты же мне всё расскажешь? – взволновано шепчет она в ответ.
– Обязательно. А сейчас иди и закрой все окна шторами, пожалуйста.
– Боже… – выдыхает она тихо, но уходит выполнять мою просьбу.
Меня потряхивает, грудь сдавливает страх, но я жмусь к двери и заставляю себя смотреть в глазок. Нужно убедиться, что они ушли ни с чем. Убедится, что, хотя бы эту ночь я смогу провести более-менее спокойно. А о том, что будет завтра, я подумаю завтра.
Никакого шума в подъезде я не слышу. Значит, дверь не взламывают. Не знаю радоваться ли тому, что они – или он? – считают меня настолько глупой, решив, что я помчалась домой, когда Максу известно, где я живу. Что ж. Скоро они убедятся, что мозги у меня есть.
Интересно, что они так долго делают у моей двери? Считают, что я рано или поздно им открою дверь? А как же их босс? Ждёт, пока меня приведут, или поехал по своим важным делам?
Проклятье, что вообще в голове у этого мужчины? Бегать за девчонкой, которая не в силах держать язык за зубами… Чем я могла его так зацепить? Или трахнуть меня теперь дело принципа? Я же предположительно бросила ему вызов.
А что потом? Если условно он меня поимеет, что потом? Без моего согласия – это будет изнасилованием, и я могу написать на него заявление. А я уверена, что спать с ним по доброй воле не стану. Значит, он возьмёт меня силой, и тогда… Что со мной будет тогда? Отпустит ли он меня?
Ладно. Сейчас об этом думать бессмысленно. Я всё ещё принадлежу самой себе, а значит, буду бороться до конца.
Наконец, я вижу парней, сердце при этом начинает биться чаще. Их лица всё также бесстрастны, а один из них даже как будто бы ощущает скуку. Они проходят площадку первого этажа, и через минуту их спины скрываются за закрывшейся подъездной дверью.
Хочу облегчённо выдохнуть, но не позволяю себе расслабится ещё десять минут.
За это время никто не возвращается, и вот тогда я на нетвердых ногах иду на кухню подруги.
Меня радует, что Катя не успела включить свет, и я быстро прохожу к окну, аккуратно выглядывая из-за шторки. Ворота СТО наглухо закрыты. Интересно, что стало с Максом? Теперь его уволят? Или сделают что похуже? Впрочем, мы стали не настолько близки, чтобы после всего, что произошло, я беспокоилась ещё и о его судьбе.
Вижу вошедшую на кухню Катю, которая тянется к выключателю, и быстро одёргиваю штору. Сажусь на мягкий стул и прячу
Когда о пластик столешницы стукает керамическое дно кружки, я убираю руки от лица и обхватываю пальцами горячие бока посуды. Катя садится напротив, беспокойство на её лице не исчезло за всё это время, поэтому я, прерывисто вздохнув, рассказываю, во что же это я влипла.
– В общем, остаётся надеяться, что идея фикс вскоре покинет важную голову, – заканчиваю я саркастично.
– Жесть, – выдыхает подруга и отпивает чай из своей кружки. – Может, сходить в полицию?
– Чтобы те, кто там сидит, покрутили пальцем у виска? – горько усмехаюсь я. – Что я им скажу? Что меня домогается владелец СТО? Мне нечего предъявить этому Илье Сергеевичу, – его имя я произношу с ядом в голосе.
– И что делать?
– Прятаться и ждать, когда он потеряет ко мне интерес. Может, он уже его потерял, кто знает?
– И сколько времени прятаться?
– Не знаю, Кать…
– Поживёшь пока у родителей или друзей?
– У меня никого нет, – отрезаю я достаточно грубо и вижу, как лицо подруги меняется. – Прости.
– Вот что, – поднимается она со стула. – Моего ещё неделю не будет, так что отсидишься у меня. А там что-нибудь решим. Не будет же он караулить тебя целую неделю? А сейчас пошли спать – постелю тебе на диване.
– Спасибо, Кать.
– Брось. Ты ошибаешься в том, что считаешь, что у тебя никого нет. У тебя есть я.
Она улыбается, протягивая мне руку, и мне становится стыдно, что я никогда не воспринимала её дружбу всерьёз. Впрочем, лучше поздно, чем никогда, верно?
Вот только как там совершенно одна будет моя Зюзя? Несколько дней без еды и воды?
Проклятье, ну почему это со мной случилось?
***
В один из дней, пока Катя была на работе, я не выдерживаю и иду проведать свою кошку. Хорошо, что запасной ключ я доверила на хранение именно этой своей соседке. Зюзя встречает меня громким мяуканьем, а квартира – легким и неприятным ароматом её лотка. На полу в ванной лужица и кучка чего покрупней. Я быстро всё прибираю и, стараясь не светиться перед окнами, наполняю сухим кормом две глубокие тарелки, ещё в две – наливаю воду. Я могла бы забрать её с собой к Кате, но у подруги серьёзная аллергия на шерсть. Затем немного потискав свою вредину, я также быстро возвращаюсь обратно.
Всё проходит спокойно, и я немного расслабляюсь. Сделать это полностью не получается, потому что все эти дни, осторожно наблюдая за воротами автомастерской, я не вижу Макса. Над причиной, которая ответственна за его отсутствие, я стараюсь не думать. Зачем изводить себя лишними тревогами? Буду считать, что его уволили, или он уволился самостоятельно.
В день перед приездом из командировки мужа Кати мы сидим на кухне до самой ночи, а затем подруга идёт выбрасывать мусор. Но это лишь предлог, чтобы лишний раз убедится, что слежки за подъездом нет. Катя изо дня в день тщательно следила за обстановкой, и отсутствие подозрительных машин или людей давало надежду на то, что всё обошлось.