Наедине со Зверем
Шрифт:
– Достаточно. Кофе полезен лишь в умеренных дозах.
– Вы беспокоитесь о моём здоровье? – фыркаю я, с ядом в голосе. Ну да, умней, конечно, было бы промолчать.
– Разумеется, – кивает он серьёзно, а холодные голубые глаза внимательно следят за моей реакцией. – До тех пор, пока мне это выгодно.
– Не беспокойтесь, смерть по естественным причинам мне не грозит. В отличие от неестественных, – добавляю я тихо.
Мужчина усмехается и, наконец, отводит взгляд, словно размышляя о чём-то своём. О чём?
– Мне понравилось, как ты на
– Каких? – бездумно заглатываю я крючок.
Проклятье.
– Свой собственный характер и абсолютное непонимание моего. – Его глаза чуть сужаются, пока я мысленно с ним соглашаюсь, стараясь, чтобы он этого не заметил. – Контроль эмоций, Вероника, – наука не простая, и сбоит даже у самых опытных. – коротко усмехается он, словно самому себе, затем продолжает: – Но ты, конечно, можешь попробовать. Впрочем, в твоём уравнении всё равно останется неизвестная переменная.
Он поднимается, не отпуская моего взгляда:
– Ешь. Мой повар делает невероятно вкусные тосты. Советую попробовать с ними персиковый джем.
Его ровные губы не покидает загадочная усмешка, пока он идёт к двери.
Неизвестная переменная? Проклятье, уравнение мне досталось чертовски сложное…
Даже после того, как он оставляет меня в одиночестве, я не могу себя заставить притронуться к еде.
Получается, всё то, что происходит – игра, где главный приз: моя жизнь?
Как следует поразмыслить над этим предположением мне не дают. Сначала заявляется всё тот же парень, что принёс еду, чтобы в этот раз её унести, а буквально через минут пять в комнату впускают врача-гинеколога.
Я стараюсь не сильно удивляться, когда понимаю, что в планшете женщины-врача оказывается вся моя подноготная от моего собственного гинеколога. Я лишь поражаюсь тому, насколько всё люди, что работают на этого непростого человека выдрессированы: даже эта, явно внештатная, сотрудница обладала бесстрастным лицом. Ни одного лишнего слова, чёткая дикция и равнодушный, профессиональный взгляд. Она не напугана и не выказывает напускного дружелюбия, просто выполняет работу, за которую ей платят.
Есть о чём подумать, кстати.
Мой монстр заявляется вновь как раз тогда, когда врач спрашивает меня о последней менструации.
– Э-м-м… – прослеживаю я взглядом за мужчиной, который занимает своё кресло.
– Смелее, Вероника, – бросает он и переключает своё внимание на телефон в руке, словно не нашёл иного места, где провести свой досуг.
– На прошлой неделе, – перевожу я взгляд на женщину, сильнее выпрямляя спину.
– Точную дату не припомните?
– Могла бы заглянуть в календарик на телефоне, если бы он был у меня под рукой, – бросаю я ненавистный взгляд на моего монстра. – Но, к сожалению…
– Поднапряги
Гашу вспышку злости и без паузы называю число. Замечаю, как уголки его губ дёргаются в подобии улыбки, но смотрит он всё также в экран своего девайса.
– Хорошо. Значит, действие инъекции наступит мгновенно, – сообщает врач и открывает свой небольшой чемоданчик.
– Инъекции? – переспрашиваю я.
– Негативно отношусь к презервативам, – запросто откровенничает мужчина, поднимая на меня насмешливый взгляд, на что женщина никак не реагирует, продолжая возится с препаратами и шприцом.
Ещё час назад ничего об этом не говорило, – саркастично думаю я, отводя взгляд от мужчины.
Меня бесит то, что он решает за меня, как предохраняться во время секса. По мне в данном случае лучшее предохранение – вообще им не заниматься!
После того, как мне делают укол, врач начинает собираться, попутно давая инструкции на будущее. Ха, обязательно ими воспользуюсь, если оно у меня будет.
– Ты не притронулась к завтраку, – холодно произносит мужчина, как только мы остаёмся одни. – Ты должна есть. Это понятно?
Кофе, уколы, будущий косметолог, есть, когда кусок в горло не лезет… Я теперь вообще ничего не решаю сама?!
– Это моё тело, – тихо шиплю я, сквозь зубы.
– Оно перестало быть твоим, как только ты переступила порог этой комнаты.
– Меня заставили его преступить!
– Это не меняет сути.
– Вы… вы…
– Хочешь повторить утро? – вызывающе взлетает бровь. – Я не буду против воспользоваться отпавшей необходимостью использовать презерватив. Косметолог может подождать.
Я сжимаю челюсть и подлокотники кресла пальцами так, что белеют костяшки.
Ненавижу.
– Не надо никого заставлять ждать, – выдыхаю я в итоге.
Мужчина хмыкает и приглашающе кивает девушке примерно моего возраста, которая не решительно стоит у открытой двери. Косметолог сразу проходит на вторую половину комнаты, словно делает это не впервые, и я понимаю, что у моих сегодняшних визитеров и правда не было смысла просить помощи. Вслед за ней в комнату заносят специальную кушетку и ставят её на пол между душевой и кроватью. За это время я успеваю разглядеть часть небольшого коридора.
Всё время, пока мне удаляют все до единой волосинки – спасибо, голову не тронули – заказчик моих экзекуций находится в комнате. Зачем? Разве, у него нет суперважных дел? Неужели, он днями напролёт будет давить на меня своим обществом?
В его присутствии мне сложно думать о чём-то, кроме него. Он буквально вынуждает меня вглядываться в его лицо, изучать, следить за движениями рук, тела, пытаться хотя бы примерно понять, что он за человек…
А мне бы думать о другом.
– Готово! – восклицает девушка звонким голоском, когда мои мучения заканчиваются. Ну то есть, не все, а связанные с депиляцией. – Можете сходить в душ, смыть с себя эту липкость, – подмигнув, улыбается она мне.