Наедине со Зверем
Шрифт:
Какая жизнерадостная, однако.
– Ты можешь быть свободна, Анна, – стирает с её губ улыбку холодный голос.
– Да, простите, – сразу же семенит она на выход, опустив голову, пока я слезаю с кушетки и тянусь за халатом.
– Не пренебрегай её советом, Вероника, – останавливает меня всё тот же холодный голос.
Озадачено смотрю на мужчину и вижу, как он расстёгивает пуговицы на своей белоснежной рубашке. Меня пробирает озноб от его прямого, тяжёлого взгляда. Нет никаких сомнений в том, что этот мерзавец собирается составить
Воспротивиться? И вновь быть принуждённой? Или удивить его? Не сопротивляться?
Что он от меня ждёт?!
Ужасно осознавать, что от тебя перестало что-либо зависеть.
Гордо выпрямляю спину и иду в ванную комнату. Сразу же включаю воду, выдавливаю гель на ладошку и начинаю тереть кожу. В ушах звенит от волнения, сердце быстро стучит о рёбра – я собираюсь не противиться. Своего рода, проверка. Изучение врага. А переживаю, потому что не знаю, какой реакции от него ждать.
Я намыливаю уже ноги, когда боковым зрением вижу, как он входит в душевую, которую заволок влажный пар. Выпрямляюсь и замираю, не уверенная, как быть дальше, при этом не намеренно отмечаю, что у него красивое, подтянутое тело.
Дурно от того, что этот монстр обладает такой потрясающей красотой. Хищной статью… Зверь.
Он встаёт позади моей спины, и я непроизвольно вздрагиваю, когда его ладони ложатся на мои плечи, следом скользя вниз по рукам. Затем его пальцы обхватывают мои кисти и укладывают мои ладошки на мою же грудь. Чувствую себя безвольной куклой в руках кукловода, когда мужчина начинает оглаживать мою грудь при помощи меня самой. Он водит нашими руками по моей коже живота, затем вновь возвращается к груди, вынуждает сжимать её, задевает пальцами затвердевшие соски.
Я не хочу, но все же чувствую сладостное томление внизу живота. Если постараться, то можно представить за своей спиной любого другого мужчину. Что я и делаю, пока он всё теснее прижимает мою спину к своей твёрдой груди, спуская мою руку все ниже, следом проникая пальцами между моих складок.
Из горла вырывается тихий стон, когда мы задеваем чувствительную точку.
Мужчина тут же выпускает меня из своих рук, но лишь для того, чтобы в одно мгновение развернуть меня лицом к себе и подставить под горячие струйки воды.
Не представляю, каким образом я не падаю, потому что глаза специально держу закрытыми. Боюсь, что самообман развеется как дым, если я их открою.
Его руки помогают смыть с моей кожи остатки геля, а затем шум воды смолкает. Зрение недоступно, поэтому я напрягаю слух, чтобы понять, что же меня ждёт дальше. Что-то щёлкает, а затем я слышу, кажется, звук какого-то механизма. Непроизвольно распахиваю глаза, поднимая их на звук.
Снова широкие наручники… На стене! Над моей головой. Изначально их там не было. А значит, подобными сюрпризами может быть напичкан каждый сантиметр стен этого ужасного помещения…
Перевожу глаза на лицо мужчины, на котором застыла хищная усмешка. Обхватив
Боже…
Я серьёзно пугаюсь, когда наручники начинают ехать вверх, распрямляя мои руки, сдавливая запястья, когда в итоге ноги теряют опору. Лопатки и ягодицы скользят по влажной плитке, пока механизм не останавливается…
– Поверь мне, боль только украсит то, что ты будешь чувствовать, – обещает зверь, оглаживая ладонями мою талию.
Руки скользят за мою спину, опускаются ниже, сжимают ягодицы, а затем он неожиданно поднимает мои бёдра вверх. Затылок упирается в плитку, лопатки тоже, запястья сдавливает ещё сильней, а он… Он укладывает меня на изгибы своих локтей и склоняет голову между моих ног…
Горячий язык обжигает нежную плоть, заставляя меня задохнуться.
То, что происходит, – за гранью.
То, что твориться со мной от каждого горячего движения языка и губ, сводит с ума.
Это не со мной. Я не могу получать удовольствие рядом с этим мужчиной. Не могу. Не хочу. Но получаю.
Боль, неудобство, острое наслаждение – всё смешалось. Я не управляю собой. Мной управляет он.
Мой Зверь.
Его язык умело кружит по клитору, то замедляясь, то ускоряясь. Губы целуют. Дыхание обжигает. А сильные руки удерживают моё извивающееся тело.
Сумасшествие.
В которое я проваливаюсь окончательно, когда он усиливает давление языка, умудряясь утопить меня в своём тёмном, хищном взгляде…
Сладкие спазмы скручивают внутренности, подбрасывают меня в его руках, и кроме всепоглощающего наслаждения я не чувствую ничего. Ни боли, ни неудобств. Меня, словно выбрасывает из собственного тела, разрывая на мелкие клочья взорвавшегося блаженства…
В себя я прихожу лишь тогда, когда ступни касаются пола.
Мужчина отстёгивает мои руки, не выпуская меня из своих тесных объятий – я чувствую бедром его эрекцию. Боюсь поднять лицо. Боюсь увидеть самодовольную усмешку.
Я ещё не понимаю, что должна чувствовать. Всё слишком… Слишком.
Я жду продолжения.
Но оно не наступает.
Мужчина отпускает меня и просто покидает душевую.
И я вновь не знаю, что чувствовать. Как к этому относиться. Радоваться? Да, я должна ощущать облегчение. Верно.
Запястья саднят, кожу на лопатках тоже жжёт. Я включаю прохладную воду и стою под ней минуты три, в попытке окончательно остыть, избавится от воспоминаний и непрошеной благодарности…
А вдруг я рано радуюсь, что избежала близости? Может, продолжение меня ожидает уже в комнате?
Проклятье, что он за человек?!
Осторожно выхожу вслед за ним, предварительно обмотавшись мягким полотенцем и вижу, как он застёгивает рукава на своей рубашке.
– На тумбочке стоит крем – смажь запястья. После обеда, который ты должна полностью съесть, советую поспать. К вечеру ты нужна мне полной сил. Дай знак, что поняла.