Наёмница: любовь и две личины Элоизы
Шрифт:
Разговор о том, что от этого магического испытания зависят сотни тысяч жизней и что у этой земли совершенно нет никаких шансов без нашего с Эри участия.
Правда, Оллеро этого не говорил. Он был хмур и постоянно смотрел в пол. Когда Лайманир закончил излагать свои просьбы о помощи, ярин резко поднял голову и произнес:
– Я не хочу рисковать жизнью своего ребенка!
Его заявление было подобно грому среди ясного неба.
Лайманир изумленно замер с открытым ртом, а потом обескураженно выдохнул.
–
– Ты видел их, Лайманир! Они воротят нос от Эла, да и от нас с тобой тоже…
– Но речь идет не только о нашей чести, Оллеро, - возразил некромант, - на кону тысячи жизней простого народа…
Ярин понимал, что он прав, и от этого тяжело вздохнул, а я осторожно положила руку на пальцы отца и сжала их.
– Не волнуйся, отец… - прошептала я, а он посмотрел на меня виновато и горько. – Мы действительно должны помочь простому народу. Возможно, мы с Леонардом ради этого и появились здесь…
Я имела в виду наше путешествие из будущего, и ярин понял меня. Кивнул, соглашаясь.
После этого разговора я уже больше не сомневалась ни в чем.
После наступления ночи Эри вышел из лагеря и направился к океану: ему требовалось поплавать пару часов в воде, чтобы набраться сил. Без родной стихии он ощущал себя слабым.
Мы же с Леонардом уединились под деревом на соседнем холме, откуда отчетливо просматривались не только ряды густо поставленных военных шатров, но и полоска океана вдалеке, а также островки хвойного леса, начинающиеся на другой стороне горизонта.
– Эл, я все время думаю о том, почему мы все-таки сюда попали, - проговорил принц, смотря вдаль уставшим взглядом. – Это ведь не случайность, правда? Нас сюда забросили русалы нашего времени? Или, может, просто произошла ошибка? Или же… действительно судьба?
– Хочу верить, что последнее, - тихо проговорила я ему в ответ, наблюдая, как отражаются последние закатные блики на кончиках его длинных ресниц.
Сейчас Леонард выглядел снова опрятным, гладко выбритым, даже величественным. Если бы только не глубокие тени под глазами и измученный взгляд.
– Ты волнуешься? – еще тише спросила я, и принц повернул ко мне лицо. Мы сидели совсем рядом друг с другом, а теперь стали еще ближе. Лица едва ли не соприкасаются, и мне впору отодвинуться, но я… не хочу. И никакой голос разума не помогает.
Как никогда, хочу сейчас быть к нему близко. Хотя бы просто, как друг…
А Леонард вдруг протягивает руки ко мне, обнимает и крепко прижимает к себе. Немного ошеломленная, я окунаюсь в его терпкий мужской аромат, и мне совсем не хочется похлопывать его по плечу, как брат брата, а, наоборот, мне бы разомлеть от удовольствия, как девица на свидании.
Первое делать не хочу, а второе – не смею, поэтому замираю, как изваяние.
– Будь осторожен, Эл… -
Мы сидим так долго, очень долго. Друзья так никогда не делают…
Но я не хочу отпускать его. Не сейчас. Я не уверена в нашем завтра. Я вообще ни в чем не уверена! Поэтому хочется побыть с дорогим человеком как можно дольше...
И Леонард тоже не спешит размыкать объятья. Я слышу, как торопливо и взволнованно стучит его сердце.
Волшебные мгновения. Как будто нет сейчас всего мира. Как будто нет между нами никакой пропасти. Как будто все это вообще сон…
Наконец, я перестаю дышать ему в шею и медленно поднимаю лицо.
Слишком близко. И соблазнительно.
Не смей, Элоиза! Не надо!
В темноте, уже сошедшей на землю, я вижу лишь очертания его лица. Но блеск глаз виден отчетливо. Леонард смотрит прямо на меня и… в его взгляде волнение!
– Эл! – шепчет он неожиданно дрогнувшим голосом, а пальцы его осторожно касаются моих выбившихся из тугого пучка волос. – Ты ведь мой лучший друг, правда?
Такое чувство, что он хочет в этом удостовериться.
– Да, - отвечаю я. – Самый лучший, мой принц…
Тяжелый вздох из его груди, рука опускается обратно.
– Лучший друг…
Но я уже попала под очарование момента. Его запах щекочет мои ноздри. Его близость будоражит теплом. Мне объятий мало…
Но нет, Элоиза! Остановись!
Я скажу ему! Прямо сейчас скажу! Скажу, что я женщина и… поцелую! И пусть он даже прогонит меня потом! Больше не могу ждать!!
– Леон… - шепчу я, подтягиваясь выше, - я хочу сказать…
Но движения мои оказываются неловкими, и я неожиданно чувствую, что касаюсь губами его подбородка. Все тело словно пронзает молнией, и мне просто сносит крышу. Я стремительно тянусь выше, тут же приникая губами к его губам. Пылко. Жадно. Бесстыдно…
И мгновенно получаю в ответ такой страстный отклик, что у меня перехватывает дыхание. Его объятия становятся тисками, а губы сминают мои до боли и пульсации крови в тканях. Мы втискиваемся друг в друга, как безумные. Как голодные, сошедшие с ума без еды. Дыхания не хватает, и оно вырывается из груди тихими стонами.
И ни одной мысли в голове!
Только жажда. Жажда прикасаться. Жажда быть близко. Такая жгучая, словно она уничтожит нас, если мы ее не удовлетворим…
Руки Леонарда уже растрепали мою прическу, и волосы каскадом рассыпаются по плечам. Моя кожа на шее горит, потому что он скользит по ней пальцами, а я не нахожу в себе сил прекратить поцелуи…
– Эл, - наконец шепчет принц, останавливаясь и очень тяжело дыша. – Эл… это безумие…
Да! Он ведь не знает, что я женщина! Я должна сказать…