Накануне
Шрифт:
– - Уходим? -- спросил княжеский дружинник Волдриса, злоумышлявший против князя вместе с братьями Молибоговичами.
– - В Галич, -- велел Ивор Молибогович, поворачивая коня.
Отряды галицких бояр уходили на виду у киевского князя и его дружины.
Молодой Овручский князь волновался, горячил коня в ожидании приказа атаковать противника. Но отец медлил, выжидал. И дождался. На горизонте появились скакавшие во весь опор всадники. Они принесли дурную весть:
– - Разбиты! Агаряне там нас поджидали, -- тяжело дыша, сказал едва державшийся в седле раненный десятник.
– - Сколько их? -- быстро спросил побледневший
– - Тьма тьмущая, -- ответил десятник и повалился с седла без чувств.
– - Перевяжите ему раны, -- велел Овручский князь и повернулся к отцу.
– - Что скажешь, Великий князь? -- официально обратился к отцу Ростислав.
– - Уходим, -- совсем тихо ответил Великий князь Киевский.
Его бояре облегченно вздохнули. Ввязываться в заведомо проигрышную битву никому не хотелось. Киевские полки развернулись и начали отступать, сохраняя порядок. Неожиданно они были атакованы налетевшими как саранча половцами, следовавшими рядом с отступающими киевлянами. Киевляне теряли коней, людей, но сохраняли порядок. Дружина овручского князя прикрывала фланг, неся наибольшие потери. Когда справа от киевлян показались половецкие всадники, первым их заметил киевский боярин Ивор Юрьевич.
– - Князь! -- окликнул он Владимира Рюриковича. -- показывая рукой на появление новой угрозы.
Киевский князь обернулся и посмотрел, куда указывал боярин. Печать страха опустилась на чело Великого князя, он до боли закусил губу, и вдруг, в его руке появился кинжал. Он срезал тесемки на броне и сбросил доски наземь. Затем пришпорил коня, пуская в галоп. Следом за князем скидывали брони его бояре, скакавшие рядом, и вот уже киевляне расстроили порядки. Отступление мгновенно превратилось в бегство, чем непреминули воспользоваться половцы, сблизившись до опасного расстояния. Теперь их стрелы наносили максимальный урон, впиваясь в незащищенные тела, пробивая кольчуги, разя лошадей. Все больше всадников падало оземь, сраженные стрелами, раненные лошади теряя силы останавливались или просто валились. Отставшие дружинники провожали тоскливым взглядом проносившихся мимо товарищей. Редко кто останавливался, чтобы подобрать соратника. Животный страх завладел душами киевлян.
От жгучей обиды и бессилия Овручский князь прокусил губу, он видел, как рядом падали его дружинники, и когда первая стрела хищно впилась в бок его лучшей лошади, князь принял решение.
– - За мной! -- громко крикнул он, бросаясь на половцев.
Его услышали, за ним пошли. Поредевшая Овручская дружина пошла в атаку на половцев. Князь бросил последний мимолетный взгляд, надеясь отыскать в мешанине скачущих во весь опор всадников отца, но не смог найти его. Видимо шелом и ярко красный плащ последовали за досками брони.
Вытащив пику из кожаного стакана, Ростислав мчался на врага, одержимый только одной мыслью - убить как можно больше половцев и дать отцу убежать. Он прекрасно понимал, что преследование вот-вот превратиться в резню и жертвовал собой и своей дружиной, чтобы спасти отца, спасти киевлян.
Половецкий хан заметил отделившийся отряд и быстро прокричал команду. Его люди, повинуясь приказу, не стреляли во всадника в ярко красном плаще и золоченом шеломе скакавшего далеко впереди своих людей. Когда молодой князь оказался совсем близко, половцы вдруг рассыпались и князь, увлеченный атакой, не сообразил, что попал в западню. Стоило ему миновать расступившихся половцев,
– - Хороший сегодня день, Ростислав, -- довольно скалясь, шепеляво обратился по-русски половецкий хан Тугоркан к князю.
Ростислав не ответил, вместо этого он схватился за саблю.
– - У тебя есть выбор, -- продолжил говорить хан, сделав предупреждающий знак воинам.
Половцы натянули свои тугие луки, следя за движениями князя, поворачивающегося за ханом, кружившим как коршун вокруг своей жертвы.
– - Сдавайся или умри, -- Тугоркан обозначил нехитрый выбор для князя.
– - Отец отомстит за меня, -- выкрикнул гордый князь.
Ответом ему стал издевательский смех.
– - Ты не посмеешь, --уже не так уверенно сказал Ростислав.
– - Надеешься на отца? -- рассмеялся Тугоркан и резко оборвал смех.
Его худое морщинистое лицо стало серьезным, большие серые глаза смотрели на молодого князя с презрением.
Воины добивали последних дружинников отважного, но глупого князя.
– - Отец обязательно вернется, -- выставив саблю перед собой, сказал Ростислав.
Он хотел в это верить, надеялся, что гибель дружины не напрасна.
Половецкий хан широко улыбнулся, демонстрируя выбитые в молодости передние зубы.
– - Тебе не удалось перенять отца, -- в словах Ростислава чувствовался вызов.
Тугоркан вновь рассмеялся.
– - Мышь сама бежит в мышеловку! -- сказал хан сквозь смех.
Ростислав взмахнул саблей, но лучники не стреляли.
– - Сдавайся или умри, -- повторил хан перестав смеяться.
– - Отец обязательно узнает, -- упрямился князь.
– - Да? -- на мгновение на смеющимся лице хана проявился волчий оскал. -- А кто ему расскажет? Может он? Или он? -- Тугоркан тыкал толстым пальцем в своих воинов.
Те по очереди открывали рот, демонстрируя отсутствие языков, что сильно забавляла хана.
– - Поганые измаилитяне, -- с ненавистью буркнул себе под нос Ростислав, бросая саблю.
Хан направил коня на князя и тому пришлось отскочить, когда конь боднул головой. Тугоркан пнул ногой в лицо князя, свалив его на землю.
– - Свяжите его и охраняйте, -- велел он воинам.
В этой битве черниговский князь вел себя не совсем обычно. Он не сражался в первых рядах, как было в пору его молодости и даже совсем недавно под стенами Чернигова. Но там другое дело - поручить это другому значило потерять лицо, а князю важно было воодушевить воинов. Теперь все иначе. Свирепый Изяслав так и рвался в бой, так отчего не пойти ему навстречу. Его воины погибли первыми. Сам Михаил пожертвовал только отроками, да охочими землепашцами, вооруженными за счет князя. Их не жалко. Да и не все они погибли. С высокого места князь осматривал поле битвы, отдавая команды. Это было не привычно. И приносило плоды. Князь Даниил попал в расставленную ловушку как неразумная птаха в силки.