Наконец пришла любовь
Шрифт:
Он рассказал о себе гораздо больше, чем она просила. Странно, что она не встречала его раньше. Хотя… граф Шерингфорд… Что-то шевельнулось в уголке ее памяти, но что именно, Маргарет не могла припомнить, не считая ощущения, что это было что-то не слишком приятное, что-то скандальное.
– И куда мне следует прийти завтра, мисс Хакстебл, – поинтересовался он, – со специальным разрешением на брак?
Маргарет снова заколебалась. Но ему хватит пары минут, чтобы узнать это самому, когда они расстанутся.
– В Мертон-Хаус на Беркли-сквер, – ответила
Пожалуй, шутка зашла слишком далеко. Как только танец закончится, решила Маргарет, она постарается держаться от графа Шерингфорда как можно дальше. Она не намерена поощрять дерзость и фамильярность, которые он проявлял по отношению к ней до сих пор.
Надо будет осторожно навести о нем справки и выяснить, что за воспоминание тревожит ее память.
Криспин, как она могла видеть, разговаривал с Ванессой и Эллиотом. Казалось нереальным видеть его снова после стольких несчастливых лет. Маргарет не ожидала, что они встретятся после его женитьбы. Она полагала, что после войны он с женой поселится в Испании или в Рандл-Парке.
– Мисс Хакстебл, – прервал ее размышления граф Шерингфорд, – почему вы убегали из бального зала в расстроенных чувствах?
Что за бестактный вопрос! Похоже, ему совершенно неведомо, что такое хорошие манеры.
– Я не убегала, – возразила она, – и не была расстроена.
– Вы солгали дважды в одном предложении, – заметил он.
Маргарет одарила его надменным взглядом.
– Вы очень дерзки, милорд, – заявила она.
– О да, – согласился он. – Зачем тратить время на пустые любезности? Он стоил вашего расстройства?
Маргарет открыла рот для резкой отповеди. Но вместо этого покачала головой.
– Это означает «нет»? – уточнил он. – Или это значит «вы несносны»?
– Последнее, – коротко обронила она, прежде чем они снова разошлись.
Оркестр ненадолго замолк перед тем, как заиграть новую мелодию того же танца, но лорд Шерингфорд, похоже, уже натанцевался. Он взял руку Маргарет, положил ее себе на локоть и без лишних слов повел ее к небольшой полукруглой нише недалеко от дверей, где стоял удобный диванчик, никем не занятый в данный момент.
– Невозможно, – сказал он, усадив Маргарет на диван и садясь рядом, – вести серьезный разговор во время танца. Танцы вообще одно из самых нелепых занятий, изобретенных человечеством.
– Зато это одно из моих любимых занятий, – отозвалась она. – И зачем вести серьезные разговоры, когда танцуешь? Для этого есть другое место и время.
– Так что же он сделал, – спросил граф, – чтобы привести вас в такое расстройство?
– По-моему, я не говорила ничего такого, – заметила Маргарет, – что навело бы вас на подобные мысли. – Она подняла веер, висевший у нее на запястье, раскрыла его и принялась обмахивать разгоряченное лицо.
Граф помолчал, наблюдая за ней. Он сидел вполоборота, положив локоть на спинку дивана и почти касаясь пальцами ее плеча. Она могла чувствовать тепло, исходившее от его руки.
– Нетрудно догадаться, – сказал он. – Если бы дело было в лопнувшем
Ей следует встать и уйти, подумала Маргарет. Ничто ее не держит. Но его настойчивые вопросы оживили воспоминания о пережитом разочаровании, и оно частично вернулось. Ведь у нее не было возможности переварить тот факт, что она никогда не выйдет замуж за маркиза Аллингема.
Конечно, она совсем не знает лорда Шерингфорда. Но иногда легче разговаривать с посторонними людьми, чем с близкими родственниками. Вряд ли она могла бы излить душу Стивену или сестрам. Маргарет не привыкла обременять их своими проблемами. Наоборот, она всегда держала свои эмоции глубоко внутри, по крайней мере отрицательные. Она всегда была старшей сестрой, заменившей им родителей. Ей приходилось быть сильной, такой, на кого можно опереться.
Она знала, что разговаривать с незнакомцами опасно. Но во всем этом вечере было что-то нереальное, и присущие Маргарет осторожность и сдержанность покинули ее.
– Вчера я сказала одному знакомому, – призналась она, – что помолвлена. Я полагала, что сегодня вечером это станет правдой. Но оказалось, что джентльмен, которого я имела в виду, обручился с другой женщиной. Мой знакомый здесь и ждет, когда я представлю его моему жениху. О Боже, все это так глупо, не правда ли?
– Почему же? – возразил он. – Этот знакомый, которого вы ввели в заблуждение, когда-то обидел вас?
Маргарет поразилась, как он мог догадаться.
– С чего вы взяли? – спросила она.
Его черные глаза не отрывались от ее лица, словно пытались проникнуть во все ее секреты.
– А зачем еще вам понадобилось сообщать ему о своей помолвке раньше времени? – Он пожал плечами. – Вам хотелось похвастаться, очевидно, чтобы досадить ему. А зачем досаждать человеку, если он не причинил вам зла в прошлом? Что он вам сделал?
– Он уехал в действующую армию, – сказала Маргарет, – а я вынуждена была жить дома с младшими сестрами и братом, оставшимися на моем попечении после смерти отца. Но перед его отъездом мы объяснились, и вера в то, что мы будем вместе, поддерживала меня в последующие годы, которые были довольно трудными, а порой даже мрачными. И вдруг я узнаю из письма его матери, что он женился в Испании.
– Понятно, – кивнул он. – И этот образец верности, как я понимаю, один из офицеров в алых мундирах, неотразимых для дамских глаз, не так ли?
– Да, – ответила она.
– А мужчина, от которого вы ожидали предложения руки и сердца? – поинтересовался граф. – Он тоже поступил непорядочно по отношению к вам?
– Я бы не сказала, – ответила Маргарет. – За последние пять лет он трижды предлагал мне выйти за него замуж. Я трижды отказывала ему, хотя мы оставались друзьями и договаривались в конце каждого сезона встретиться на будущий год. Я совсем недавно в Лондоне, поэтому не видела объявления о его помолвке и даже не слышала о ней. Я пришла на этот бал, рассчитывая… Впрочем, не важно.