Налог на убийство (сборник)
Шрифт:
Прокурорский следак был опытным зубром. Чтобы не иметь два «глухаря», он выстроил отличную версию: Стреляный, в клубе которого, всем известно, торговали наркотой, не договорился по-доброму с поставщиками и застрелил всех троих, а потом, ужаснувшись содеянного, вернулся в клуб и там покончил жизнь самоубийством.
– С помощью старинной шпаги, – уточнил Токмаков.
– Да, в состоянии аффекта и не такое случается, – кивнул головой многоопытный следователь. – Как он эту спицу-то в стену
– Крепкий был мужик, – согласился Токмаков. – Как бабочку себя к стене приколол! Где подписывать?
Подписав свои показания, Токмаков больше ни думать, ни вспоминать об этом не хотел…
Сидя на заднем сиденье «Волги», присланной за питерцами генералом Калужным, Токмаков то и дело ронял голову на плечо Жанны Милициной, окунаясь в аромат ее резковатых духов, чувствуя щекотное прикосновение волос. Странно, что она не возражала. Видно, было все равно, – наклюкалась вчера с местными и теперь страдает.
Неожиданно Токмаков испытал к Жанне нечто вроде сочувствия: не урод, фигурка ладная, рост подходящий, а мужики от нее шарахаются. Единственный прапорщик Фефелов оценил…
– Просыпайтесь, уже к аэропорту подъезжаем, – окликнул Вадима с переднего сиденья Андрей Фефелов, словно подслушавший мысли Вадима. – Жанна Феликсовна, вам ничего не надо? Только скажите – я мигом!
Жанна выпрямилась, на секунду напомнив Токмакову гибкую шпагу – «Попрыгунью»:
– Спасибо. Андрей, ничего не надо.
– Мне бы такую жену, которой ничего не надо, – сказал Непейвода, тоже выйдя из дремы.
С риском для жизни он вывернул шею, провожая взглядом огни взлетавшего в этот момент самолета. Опущенные вниз пшеничные усы скорбели о несбывшемся:
– И чего, блин, я не стал летчиком? Рулил бы себе помаленьку, а то…
Полицейская «Волга» с проблесковым маячком на крыше подъехала к аэропорту. Фефелов забрал паспорта и билеты, чтобы оформить всех разом. Токмаков пошел к стойке вместе с ним:
– У меня к тебе маленькая просьба. Помнишь сотрудницу Департамента коротношений Людмилу Стерлигову?
– Еще бы! Я ее никогда не забываю. Как говорится, эта, ну… Валькирия! То есть настоящая Брунгильда!
Токмаков устало посмотрел на Андрея:
– Про этих гражданок мне ничего не известно. А Стерлиговой при встрече передай эту карточку. Ее электронный пропуск в Стена-банк. Хотя я подозреваю, что она не скоро туда вернется.
Фефелов засунул карточку в бумажник:
– И где это, интересно, она ее потеряла?
Прикрыв глаза, Вадим снова как наяву увидел джип с расстрелянными бандитами, снег и косо торчащую в нем углом карточку.
– Где-то обронила, а я поднял, – буркнул он в ответ. – Женщины – они такие растеряхи! Ну ты и сам знаешь.
На этот раз Фефелов
После оформления билетов, «Волга» подвезла питерцев прямо к трапу самолета. Вадим еще раз убедился, что в Саратове хорошо быть сотрудником правоохранительных органов. Он вспомнил, как лихо встречал их Гайворонский неделю назад.
Иван отлично встроился в местную экосистему. Правда, после всех этих событий у него, как выразился Андрей Фефелов, вышел «сбой системы». То есть, запил Иван вчерную и даже на аэродроме не появился.
Стюардесса в синем кителе и с лиловым от холода носиком предложила занимать любые места в салоне экономкласса.
Вадим сел в первом ряду у пилотской кабины. В овале иллюминатора, как в рамке старинной фотографии, нарисовалась фигура Андрюхи Фефелова. Он честно примерзал к бетону, дожидаясь, пока авиалайнер стартует – в светлевшее на глазах небо.
Вадиму показалось, что в морозной мгле маячит еще одна фигура. Фигура, которую никто бы не назвал бестелесной. Фигура Людмилы Стерлиговой в привычно застегнутой на одну пуговицу дубленке.
Но нет, это был только мираж.
Вадим достал из внутреннего кармана маленькую видеокассету. Ту самую, на которой было записано сольное выступление Людмилы в клубе «Клозет». Это и был ее прощальный подарок, переданный Андреем вчера в банке.
Как давно это было!
Вадим захотел увидеть Людмилу прямо сейчас. Видеокамера – служебная, для записи допросов – была у Железной Жанны, каковой оперативный псевдоним заслужила следователь Милицина за время командировки.
Сегодня она вела себя непривычно тихо. Так же тихо, без лишних вопросов, достала из портфеля и протянула Вадиму камеру:
– Аккумулятор заряжен, пользуйтесь.
– Спасибо.
Токмаков вставил кассету, отобранную несколько дней назад в заведении «Клозет» у оператора студии «П», и откинул экранчик. Сейчас по нему легкой походкой пройдет Людмила, так же, как мимолетным видением промелькнула она в жизни питерского оперуполномоченного.
Вадим перемотал пленку на начало и нажал кнопку воспроизведения. Прикрыл глаза, откинулся на спинку кресла…
Неожиданно вместо обнаженной красавицы на откидном экране возникла небритая физиономия лысого мужичка звероватого вида, который сварливым голосом рассказывал о проданной в Венгрию установке по сохранению генофонда нации.
Токмаков узнал Коряпышева, и только привязной ремень удержал Вадима в кресле. Судя по всему, это и была та самая кассета, которую взяли у Сулева на «гоп-стопе»!
Пречудны дела твои, Господи! Каким образом эта кассета оказалась у Людмилы, Токмаков даже представить не мог, но хотел поделиться с кем-нибудь.