Налог на убийство (сборник)
Шрифт:
Обеспечением его алиби, как и всем остальным обеспечением, занимался крепкий мужчина средних лет с очень серьезными глазами и скошенными, словно обрезанными, мочками ушей – Карел умел замечать приметы, это не раз помогало в его беспокойной жизни.
На вопрос об имени, он в первую же встречу предупредил:
– Пока называй меня просто – Второй. А там будет видно.
– А кто же тогда первый? – опять полюбопытствовал Карел.
– Ты, – коротко ответил мужчина. – Ты руководишь операцией, я обеспечиваю для этого необходимые силы и средства: людей, транспорт,
– А?… – хотел спросить Карел, когда они начнут работу, но Второй опередил его, ответив на незаданный вопрос:
– Я позвоню. Будет три звонка: первый за час до выезда, второй – когда я уже подъеду к тебе в адрес, третий – спустя еще четверть часа.
– Зачем?
– Любопытный… Но это правильно, это по делу: мне надо будет по сторонам оглядеться, все ли чисто.
При таком раскладе Карел не очень понимал, в чем же заключается его руководящая роль, но спорить не стал. Оно и к лучшему. Матка Боска Ченстоховска знает что делает. Да и этот, Второй, судя по всему, тоже.
А Карел уже староват для таких игр, хотя в свое время он планировал и не такое! Одна операция в Будапеште с «Антеем» чего стоила! А Чечня! Кстати, этот Второй, похоже, отметился на той войне, – такие вещи Карел отмечал подсознательно.
Час назад Второй позвонил, подняв Карела с постели. Теперь Бредли стоял у окна и смотрел на улицу. Движения почти не было – четвертый час ночи, только ветер гонит белую поземку.
Наконец, подъехала машина – старая «Ауди»-«бочка» черного цвета, как и было условлено. Тут же запищал зуммер мобильника:
– Первый, я – Второй, на месте.
Карел засуетился было стирать отпечатки пальцев, но сразу понял, что на это уйдет чертова пропасть времени. А его-то как раз и нет. Почему не догадался раньше? С другой стороны – кто знает об этой квартире, кроме Второго? А тому не резон сдавать Первого…
Поэтому Карел ограничился тем, что сгреб в сумку все со стола – флягу горькой «Бехеровки», стаканы, колбасу, криво нарезанную тупым ножом: в дороге пригодится. Выключил свет, захлопнул дверь, внизу бросил ключи в почтовый ящик, как и было условлено.
Поскальзываясь на застарелой наледи тротуара, Карел подошел в «Ауди» и дернул ручку. Дверца открылась, но в машине никого не было. Бредли подумал, что ошибся, и захотел выйти. Не тут-то было, – двери оказались заблокированы.
– Матка Боска Ченстоховска! – ломанулся он уже по-серьезному, и тут же за спиной раздался легкий смешок:
– Спокойно, Первый! Это был тест на профпригодность.
– Ло фосс эй эштет фень! – выругался Карел по-венгерски. По разнообразию крепких выражений этот язык почти не уступает русскому, но по-русски ругаться в присутствии бандитов нельзя – они слишком буквально все понимают.
Успокоившись, Карел спросил:
– Надеюсь, я выдержал твой тест?
– Нет, – спокойно сказал Второй. Сегодня он был короткой черной куртке, черной же шапочке и черных брюках. – Ты должен был ждать третьего звонка, как условлено. И потом, если уж садишься в пустую машину, то не на первое же кресло… Я
– Как поехали? А где… где остальные?
Второй скривил губы:
– Объект один. Нас двое. Достаточно.
– Но…
– Не менжуйся, интурист! Люди на местах – пасут человечка твоего, и если надо – посодействуют. Все, погнали наши городских!
– Не понял, – сказал Бредли.
– Присказка такая. А вообще мы едем на Московское шоссе. Цветной в столицу нашей Родины собрался. В город, который герой. Ну да ты знаешь.
Бредли важно кивнул головой. Хотя после разговора в Нью-Йорке с Асланбеком об угрозе, нависшей над их предприятием, не имел никакой свежей информации.
Не то что этот Второй, бывший в курсе дела и наверняка способный довести операцию до конца. Но тогда в чем роль его – Первого, Карела Бредли? Зачем Асланбек послал его в Россию?
Что-то здесь явно не вязалось. Или, напротив, было завязано слишком крепко, но за его, Карела Бредли, спиной.
Между тем автомобиль пролетел по длинному красивому проспекту, миновал какой-то грандиозный монумент, и, что было существеннее, – большой пост милиции. За ним, через десяток-другой километров, Второй съехал в карман, где стояла машина вроде тех, на которой в Америке гоняют подростки. Здесь она называлась «Запорожец».
Из спорт-кара выбралась девица модного роста под два метра. Откинутый капюшон пуховика открывал роскошные черные волосы. На их фоне лицо девушки выглядело как гемма, вырезанная из слоновой кости, – в последнее время Карел увлекался коллекционированием антиков. А еще оно показалось ему знакомым, хотя в России он встречался только с проститутками и чиновницами, что, по большому счету, было одинаково: и тем и другим были нужны деньги.
Впечатление от брюнетки портили только ярко накрашенные красной помадой губы.
А Второму не пришлась по вкусу как раз шевелюра девчонки:
– Э, что за дела? Зачем покрасилась?
– Меня ищут, или ты не в курсе? Все тебе блондинок подавай…
– Не мне.
– Тому и так сойдет.
Второй озлился:
– Сойдет! Вот они, родимые пятна социализма! Сойдет – это было раньше, а теперь – изволь отрабатывать свой долг, мать твою! Забыла?!
– Не кипятись, пожалуйста, ладно? Я и так знат, что ты крутой! А вместо блондинки… Вместо блондинки я тебе ножек добавлю, годится? По самое не хочу!
– Не переборщи, – буркнул Второй.
– Не волнуйся, все будет по-настоящему, – сказала женщина серьезно, закуривая папиросу. В морозном воздухе повис сладковатый запах марихуаны. – Мы хорошо сегодня оттопыримся. Ты меня еще не знаешь, Скотч!
Скотч ударил ее в солнечное сплетение – коротко, без замаха:
– Прикуси язык, дура!
Папироса упала на снег.
– За что ей так? – спросил Карел.
«Потому что под именем Скотч меня знают серьезные люди, не чета тебе, придурок!» – подумал Второй. В принципе, теперь этому Бредли можно было назвать боевой псевдоним – они с ним связаны одной цепью.