Нам бы день простоять, да ночь продержаться!
Шрифт:
Не останавливаясь, оглушенного вражеского солдата сгребли за шкварник и поволокли с собой. Когда, старательно меся грязь, подошли ближе, над укреплением разглядели Андреевский флаг. А с крутого ската им восторженно и приветственно орали свои же. Как выяснилось, когда и сами вошли в крепость и уже сушились и отогревались в одном из казематов, это была морская пехота с «Богатыря» (точнее с «Авроры», прибывшая сюда на «Богатыре»), да десантная рота с «Амура». Их корабли обосновывались сейчас в Кисарадзу вместе с флотом и конвоем.
Такой поворот всего Токийского дела слегка ошарашил Майкова! Насколько ему было известно, никакими планами промежуточной остановки в Кисарадзу
К этому времени пушки насыпного форта тоже замолчали. Его серый горб уже можно стало разглядеть на западе, а немного правее и силуэт сторожившего его «Донского». С прекращением его стрельбы и захватом батареи на мысе Фуцу непосредственная угроза для «Нахимова» была ликвидирована. Правда, ненадолго.
Погода продолжала улучшаться, а это значило, что вскоре до него смогут дотянуться пушки с мыса Каннон. Между тем заделать пробоину, несмотря на все усилия, никак не удавалось. Для этого даже спустили водолазов, хотя понимали, какой это риск, в случае возобновления обстрела.
Они работали почти на ощупь, но за два часа установили собранные на палубе деревянные подкрепления под пластырь, после чего тот наконец лег к борту. Работая со шлюпок и из-под воды, наложили поверх него второй, большего размера, из палубного тента, после чего поступление воды заметно снизилось.
Параллельно с борьбой за живучесть велись работы по имитации сильного пожара на корабле. Это могло ухудшить обзорность, а соответственно, и снизить собственную боеспособность, что было чревато, учитывая недавнюю стычку с катером. Мог ведь и кто покрупнее, да поопаснее подобраться. Однако приходилось выбирать между неминуемой скорой и бесполезной гибелью под огнем батарей или возможной, но не гарантированной минной атакой.
По предложению старшего офицера для решения вопроса, воспользовавшись установлением вполне приличной связи с главными силами, запросили помощь из Охори. Оттуда вскоре привели четыре небольшие каботажные шхуны, которые еще там частично загрузили углем, грязной ветошью и шлаком, обильно пролитым маслом. Сейчас ассортимент груза расширяли аналогичными наименованиями, укладывая все это на палубах, предварительно застланных кирпичом, найденным в трюмах. Очень спешили, поскольку горизонт раздвигался все дальше.
Когда на юго-западе проступила темная полоса мыса Каннон, первую шхуну подожгли. Три остальных тогда еще не были готовы. К этому времени правый борт крейсера, развернутого волнами засевшим в грунте носом на северо-восток, прикрывал эту декоративную флотилию от волн, а все еще сильный юго-западный ветер относил дым в сторону захваченной батареи, не мешая наблюдать за проливом. Так что опасения по поводу ухудшения обзорности не оправдались.
В то же время с противоположного берега это выглядело как сильный неконтролируемый пожар на русском корабле, что в сочетании с четко различимым наклоном мачт и дифферентом, создавало впечатление уже уничтоженной цели. Возможно, это и спасло «Нахимова» от немедленного расстрела в первый день боев за Йокосуку. Потом японцам стало уже не до него.
Вспомогательный крейсер «Амур», еще до начала штурма Кисарадзу, одним из первых встал в бухте этого порта на якорь, начав высаживать шлюпками и катерами имевшуюся на борту пехоту с легким вооружением и свою сводную десантную роту. Согласно приказу, сухопутные должны были окончательно занять селение и продвинуться дальше на запад по берегу, а водоплавающие подняться вверх по реке и перекрыть ее надежным
Уже совсем рассвело. От дождя все вокруг размокло, в том числе и прибрежная дорога, уходившая в сторону мыса Фуцу, где располагалась мощная батарея. В таких условиях русло реки оказалось гораздо более удобным маршрутом продвижения в глубь вражеской территории в направлении селения Охори, находившегося чуть выше по течению. Назначенным для его захвата матросам с парохода-крейсера в этом смысле повезло. До места добрались быстро и чистенькими, легко подавив зачатки сопротивления и еще раз обрезав телеграфную линию, бежавшую цепочкой столбов дальше к югу. Попутно набрали новых пленных из телеграфистов и ополченцев, сразу отправленных шлюпками на стоянку главных сил вместе с бумагами, что отобрал приданный переводчик.
Одной из первоочередных целей всех этих экспромт-десантов являлся захват японских береговых укреплений восточного берега пролива Урага. А выделенные для этого солдатики от воздействия качки на переходе и последующих резких маневров, да еще со взрывами и стрельбой, имели мертвенно-бледные лица с неестественным зеленоватым оттенком и едва могли передвигать ноги. В общем, почти полностью потеряли боеспособность. Офицеры держались чуть лучше. Но, несмотря на все их усилия, к возвращению разгрузившихся катеров обе выделенные роты все еще рассаживались по шлюпкам у борта «Амура», оглашая окрестности непотребными звуками, сопровождающими тщетные попытки вывернуть наизнанку многочисленные давно пустые желудки. А время шло! Так что измазаться в грязи все же пришлось морякам.
Хотя ни типа укреплений у мыса, ни их точного расположения никто не знал, дожидаться возвращения отправленных к форту в разведку морпехов не стали. На берег передали ратьером приказ о немедленном выдвижении в направлении Фуцу всех уже имевшихся на берегу сил. Спешили, надеясь разобраться по ходу дела.
Десантную роту из Охори перевели в подчинение лейтенанта Азарьева и тоже бросили на запад. Когда уже выходили из деревни, его отозвали для получения дальнейших инструкций, а остальные моряки и морские пехотинцы двинулись в указанном направлении, пытаясь догнать разведку.
Как назло, дождь только усиливался. Довольно скоро сквозь сырую серую хмарь впереди проступили неестественно правильные очертания холма с плоской вершиной, выделявшегося на фоне низменной равнины, примыкавшей к мысу с востока. Тут подоспел и посыльный от головного дозора с сообщением, что впереди имеется какое-то большое, скорее всего, каменное сооружение. А когда с него сверкнули вспышки выстрелов тяжелых орудий, а чуть погодя докатился и грохот залпа, сомнений в том, что это и есть искомый форт, не осталось.
Примерно версту, оставшуюся до японских позиций, преодолели бегом. Морпехи, увешанные оружием со всех сторон, быстро ушли вперед, мерно дыша и словно плывя над грязью. А вот морячкам такая легкость оказалась недоступна. Но решимости это не убавило. Они продолжали бежать вперед почти молча, лишь порой с тихими матюгами сквозь хрип «выплевываемых» легких вытаскивая сапоги, вязнувшие в особо топких местах даже на дороге.
А контуры чужой крепости проступали все явственней. Сквозь пот, заливавший глаза, уже было видно высокую крутую обваловку тыловой стены с глубоким прогалом в середине. Там, должно быть, ворота. За тыловым валом высился ряд мощных земляных брустверов, смыкавшихся между собой и образовывавших гораздо более высокую фасадную стену. На ее фоне торчали толстые короткие стволы тяжелых гаубиц и четыре силуэта скорострелок за щитами на правом крыле. Все пушки стояли в парных двориках, совершенно открытых сзади.