Нам бы день простоять, да ночь продержаться!
Шрифт:
Получив семафор об этом, следом поспешили два прорывателя, для расширения проверенного коридора, а впритирку за ними «Ревель» и «Сестрорецк». Под напором порывов бокового ветра высокобортные пароходы рыскали на курсе и с большим трудом втянулись в небольшую гавань, отдав якоря и начав спускать высадочные средства. Тем временем с берега уже доносились звуки перестрелки. Значит, гарнизон здесь все же есть.
Небогатов приказал ускорить высадку, надеясь быстро подавить сопротивление и максимально воспользоваться относительной свободой доступа в гавань. Но тут по разгружавшимся транспортам открыла прицельный огонь японская
Пушки пароходов и прорывателей стреляли в ответ по всему, что казалось подозрительным на склонах гор, примыкавших к гавани с севера и юга. Там в гуще ярко-красных с желтыми проблесками зарослей кленов, даже сквозь дождь бросавшихся в глаза на фоне прочей потускневшей осенней лесной растительности, часто высверкивали места разрывов наших снарядов. Они поднимали разноцветные смерчи опавшей и еще цеплявшейся за ветки листвы, озаряемые изнутри вспышками и искрами, а потом разбухали серыми кляксами дыма вперемешку с каменной крошкой, но достать батареи никак не могли. Довольно глубоких ложбин для их скрытного размещения между здешних холмов было более чем достаточно. С воды даже не видели, откуда по ним бьют.
Основные силы группы, более чем ополовиненные еще на подходе, держались западнее и в этом не участвовали. Их заметно мотало на волне. Они сейчас вообще не имели возможности вести прицельный огонь или как-то иначе помочь десанту, так что даже и их почти полтора десятка увесистых орудий скромно молчали.
По этой причине с самого начала высадки для надежного подавления обороны и боеспособных стволов артиллерии оказалось слишком мало, и их калибр явно жидковат. Соответственно, немедленно и методично пройтись крепким флотским многочисленным и тяжелым по площадям в возможных районах размещения японских пушек, как это виделось в радужных планах и на бумаге, не получалось.
На транспортах в бухте под быстро уплотнявшимся градом шрапнели пришлось даже прервать высадку, срочно очистив верхние палубы от готовившейся к размещению в шлюпках пехоты, загнав всех под защиту железа. Но принять обратно уже успевшие отвалить от бортов сайпаны и баркасы, буксируемые катерами, возможности не было.
А чужой берег встречал их нестройными винтовочными залпами от пристани, выше которой с гребня каменистого шихана из гущи кривоватых сосен и серых осенних кустов взлетел ракетный сигнал от охотников, взывавших о помощи.
В ответ с баркасов и катеров передового эшелона первой волны в том направлении хлопнули десантные пушки и затрещали пулеметы. Но без толку. Качало. Пришлось шуровать в топках и налегать на весла, чтобы скорее добраться до пляжа, поскольку причалы оказались пока недоступными, и уже оттуда, уткнувшись килями в песок, жахнуть хотя бы примерно по расположению противника. Возымело. Огонь ослаб.
Но из рощи за пляжем тоже начали стрелять. Горохом сыпанувшая с банок пехота рванула вправо, чтобы быстрее проскочить до деревни. Но по открытому месту не получилось. Хоть по прямой там и было метров двести – триста, но уж слишком плотно свистели чужие пули в той стороне. Пришлось ломиться в обход, но и там прижали, вынудив залечь. А на пляж под шрапнелью и густо сыпавшимся винтовочным свинцом уже накатывали остатки успевших отвалить от бортов пароходов.
С большими потерями первым двум батальонам Цугарского полка удалось добраться до серого песочка, промытого волнами. Когда все высадочные
Пехота сразу устремилась вперед. Лежать под пулями в сырости и прохладе на гладкой, как стол в мертвецкой, поверхности, уже испятнанной красным, было довольно неуютно. Решительной атакой удалось выбить японцев, в основном ополченцев, из зарослей в верховьях бухты и выйти к излучине реки. Но на большее сил не хватило. Требовалась передышка и перегруппировка. А противник тут же отрезал первый прорвавшийся отряд от моря, снова выйдя кустами к пляжу и часто паля в обе стороны.
Сил для перелома ситуации не хватало ни русским, ни японцам. Нападавшие не могли продвигаться дальше, а оборонявшиеся не имели возможности дотянуться до пулеметов и пушчонок шлюпок. Но все должно было измениться уже совсем скоро.
Подгоняемые морзянкой ратьера с флагмана, в гавань входили «Ораниенбаум» и «Тамбов». Они уверенно правили прямо к хлипким рыбацким причалам проверенным маршрутом и издали прекрасно видели горячий прием, оказанный хозяевами. Им тоже совсем скоро предстояло влезть в это пекло. Однако имелось явное преимущество перед первыми. Теперь знали, что в бухте мин нет, значит, имели возможность гораздо лучше подготовиться и выбрать для пассажиров более безопасный маршрут.
Вскоре вторая пара транспортов бодро рапортовала, что тоже приступили к выполнению своей задачи. В штабе Небогатова повеяло осторожным оптимизмом. Высадка все же пошла.
Тем временем «Ораниенбаум» с «Тамбовом», еще не закончив возню с якорями и усердно молотя воду пущенными в реверс винтами, скинули шлюпки на воду и с ходу начали высадку передовых отрядов «ярославцев».
Те, пользуясь защитой высоких бортов своих «утюгов», растопырившихся на якорях так, чтобы обслуживать баркасы и катера с максимальным удобством и безопасностью, гораздо быстрее и с меньшими потерями сошли на песок, жадно облизываемый волнами прибоя. При этом полностью сохранили боеспособность, сразу начав платить по общим счетам.
Командир первого батальона капитан Шабуневский погиб еще на катере, не добравшись до берега. Командование принял капитан Купчинский. Под его началом батальон, с боем снова пройдя насквозь злополучную рощу, плюющую свинцом, опять вышел на берег реки, выметая все на пути. Там объединились с залегшими «цугарцами» и уже вместе с ними повернули по дороге вдоль течения в южном направлении, откуда в который уже раз выбросило ракетами. Зажатая японцами передовая разведка с буксиров настойчиво просила о помощи.
С ходу перескочив небольшой мостик, сразу вышли к одной из японских батарей, располагавшейся в ложбине за ним. Этот распадок смотрел своим расширяющимся устьем прямо в бухту, делая перед ней крутой поворот, так что батарею не могли видеть из гавани и, тем более, с моря. А она простреливала всю акваторию, прилегавшую к пристани. В последовавшей встречной штыковой схватке быстро смяли охранный отряд и сами расчеты. При этом кроме пушек удалось захватить в исправном состоянии и все снарядные повозки. Они были полны снарядов. Расстрелять японцы успели только то, что лежало в передках.