Нам бы день простоять, да ночь продержаться!
Шрифт:
На грунт вышли мягко, почти без толчка. Несмотря на большой риск, сразу отправили катер к берегу, чтоб определиться с местом и попытаться связаться со своими постами. Когда он вернулся, выяснилось, что «Нахимов» оказался прямо напротив форта № 1, всего в семи кабельтовых южнее его. Получалось, что от прежнего места смогли отбежать лишь на милю. То есть из зоны возможного обстрела с пушечного мыса так и не вышли. Да вдобавок его борт больше не закрывала противоторпедная сеть. Но зато теперь японские снаряды все с той же регулярностью безобидно рвались в темноте на юго-востоке.
Связаться с берегом не удалось. Сигналов с катера,
Почти сразу после этого пришел запрос о состоянии корабля, а также об итогах дневных наблюдений за противоположным берегом пролива Урага. Но ответить на него уже не успели. Где-то на западе сверкнуло ярко-желтым, размытым расстоянием и сеявшейся с неба водой, гоняемой ветром. А спустя почти полминуты докатился грохот взрыва, приглушенный плеском волн и гулом терзаемого рангоута. В той стороне сразу началась сильная стрельба, и эфир заполонило помехами.
На случайную пальбу совсем не было похоже. Слишком долго и интенсивно. Явно начался бой. На мостике недоумевали – что бы это могло быть такое?! Берег на юго-западе вовсю мигал огненными зарницами. Судя по пеленгам, с мыса Каннон в кого-то заполошно стреляли. Появились белесые проблески электрического света, какие бывают от шарящих по воде лучей прожекторов.
Так шла минута за минутой. Казалось, что это зарево вот-вот разольется во все стороны. Вроде даже видели какие-то отблески севернее, хотя, скорее всего, показалось. На «Нахимове» все замерли в напряжении, в готовности немедленно открыть огонь, однако не довелось.
Все там же, на западе, сверкнула еще одна вспышка, не хуже первой, и стрельба резко оборвалась. Словно взрывы были сигналами к началу стрельбы и ее прекращению. Снова только шторм, тьма да размеренное дыхание механизмов. Но переговоры по радио было невозможно вести еще долго.
Миноносцы «Громящий» и «Видный», отбив у японцев «Донского», оставить его одного уже не решились. Поскольку тот уже имел приказ «идти в Кисарадзу», они проводили его до входных ворот гавани, передав на попечение брандвахте, где сами получили новое задание. Теперь требовалось обеспечить охрану «Нахимову», сумевшему самостоятельно отбиться от миноносцев, а потом еще и сняться с мели, и собиравшемуся теперь присоединиться к флоту на его стоянке.
Его позиция была известна, к ней и двинулись. Еще даже не выйдя из-за мыса Фуцу, с мостиков миноносцев увидели на юге белые точки опускавшихся осветительных ракет и услышали доносившуюся оттуда стрельбу. Огибая развалины форта, подали ратьером свой опознавательный и получили отзыв, а следом и сообщение о действующих поблизости японских миноносцах. Ракеты, что периодически взлетали юго-восточнее, с форта его гарнизон объяснить не мог. С него только подтвердили подозрение, что они видны именно там, где был «Нахимов».
Пока шел этот обмен светограммами, ракеты уже погасли, а буханье корабельных пушек сменили глухие разрывы чего-то весьма увесистого. Они доносились с юго-востока. По мере дальнейшего продвижения миноносцы оказались
Чтобы избежать встречи с противником, предположительно отходящим к Йокосуке после атаки, склонились еще дальше к югу, затем снова вернувшись на курс, выводящий к стоянке «Нахимова». Теперь отдельные сильные взрывы, четко увязанные одинаковыми временными интервалами со вспышками на пушечном мысу за спиной, оказались впереди. Не зная, насколько это может быть опасно, двигались медленно. Все так же в темноте обошли неспокойный район по дуге, выяснив, что обстреливают из тяжелых орудий именно то место, где должен быть «Нахимов». Но ракеты оттуда уже какое-то время не взлетали.
Опасаясь угодить под дружественный огонь со своего крейсера, начали передавать притушенным фонарем опознавательные, медленно и осторожно приближаясь. Но, дважды пройдя в разных направлениях под не прекращавшимся обстрелом весь район, отмеченный на выданных штабом картах, назначенного объекта охраны так и не нашли.
Предположив, что неверно определили свою позицию в темноте, двинулись к Фуцу, почти сразу наткнувшись на фрагмент противоторпедной сети, висевшей между какими-то поплавками. Ее гнало волнами к берегу. Хотели поднять находку на палубу «Видного», но очередная японская бомба, обдавшая осколками, брызгами и вонью вывернутого со дна ила вперемешку со сгоревшей шимозой, заставила отказаться от этой идеи.
Рывком выйдя из опасной зоны, снизили ход, начав промер глубин. Ориентируясь по лоту и счислениям, вскоре достигли побережья у мыса Фуцу. С помощью ратьера доложили о результатах поиска на батарею, получив условный сигнал о приеме. По нему смогли надежно определиться с местом, поняв, что действительно осмотрели стоянку нашего подбитого броненосного крейсера. По крайней мере, точно то место, где она должна была находиться. Но на ней однозначно никого нет. Утонуть он там не мог. Слишком мелко. Даже если б на бок лег, все равно из воды полкорпуса бы торчало. Значит, ушел куда-то.
На батарею отмигали запрос на дальнейшие инструкции и, чуть погодя, получили приказ «возвращаться в Кисарадзу», куда и поспешили, едва сдерживаясь, чтобы не нестись полным ходом. Там было неспокойно. Сразу в нескольких местах сверкали огненные всполохи. Почти все время глухо грохотало. То ли громовые раскаты, то ли далекая канонада.
Глава 17
Так сложилось, что три миноносца капитана второго ранга Матусевича за этот долгий день пострадали меньше всех остальных. А еще имели самый большой остаток по углю и котельной воде, что позволяло отложить их бункеровку, по крайней мере, до утра. Да вдобавок Матусевич доложил, что его вахтенный офицер мичман Горонович в ходе разведок, траления, прикрытия и прочей дневной суеты изловчился составить атлас профилей приметных вершин и хорошо видимых с воды ориентиров на побережье от мыса Каннон до мыса Косиба. Его карандашные зарисовки были достаточно точны и включали остров Сару с двух сторон и оба насыпных недостроенных форта, пока остававшиеся за японцами.