Нам (не) по пути
Шрифт:
Я, вздрагивая на каждый его жест, начинаю громко стонать и подавать себя его пальцам, все больше и больше раскрываясь.
— Вааарья, говори волшебное слово, говори! Иначе мы сейчас потонем в потоке твоей смазки, которая уже капает мне на руку, как слюна собаки Павлова на сигнал лампочки, — похихикивая, говорит этот несносный гаденыш.
— Судя по эрегированному состоянию вашего детородного органа, Вы сами, Кирилл Петрович, очень хотите близости! Чего выделываться на пустом месте, а? Быстро вместе получим наслаждение, и делов то, ню, ню, Кирюша?
— Вам ли, Варвара Яковлевна,
— Ах, так, Кирилл Петрович, решили меня шантажом взять, — сквозь стоны шеплю я.
Одним рывком опрокидывая Кира с бока на спину, перекидываю через него ногу, приподнимаю себя над ним, опираясь обеими руками по сторонам от его тела.
— Что ж, отлично! Если желаемый объект не хочет сливаться со мной в экстазе, тогда я вынуждена…сама…эм. эм. фух…ух…эм…вы-е-бать его! — произношу через стон и одним движением опускаюсь на Кирюхин член. Ничего больше не делаю, потому что мое лоно простреливают спазмы, и мышцы сами непроизвольно сокращаются.
— Блядь, Варька, только не двигайся, пусть этот внутренний шквал сам за тебя сделает свою работу. Пиздец, как клёво и приятно. Мне ещё никогда не удавалось ловить такой кайф. Моя маленькая ебливая девочка, как же ты реально жила все эти годы! С таким характером и таким темпераментом ебаться хочется 24 на 7 без перерыва на обед, — сквозь стоны отпускает свои скабрезные шутки Кирилл. — Давай, малышка, уже начинай немного попой двигать.
Совершаю поступательно возвратные движения вверх-вниз, вперед-назад. В один из моментов, когда я резко падаю таз вперед и одновременно откидываю спину назад, прогибаясь в пояснице, слышу твердый шепот Кира.
— Варь, замри! Не двигайся. Нет! Нет, замри! Это потрясающе! Картина — вау! Просто огонь! Никогда ранее такого не видел, — с восторгом выдает Кирилл словесную тираду.
— Что ты там такого увидел, Кир? Что тебя так поразило? — с непониманием в голосе произношу я.
— Варь, я вижу внутри тебя свой член, ну то есть его барельеф на поверхности твоего живота. И это потрясно. Как мне включить твой телефон? Я фотку хочу сделать. Побудь еще в этом положении. Как раз и заря нам в помощь. Передо мной такая картина, хоть пиши её…
— Чтобы сделать фотку, Кир, не нужно телефон разблокировать, нажми на иконку во внешнем правом углу, камера откроется.
Кирилл делает ряд снимков. Потом говорит мне, чтобы я, не меняя положение тела, несколько раз поднялась и опустилась по стволу его члена. Выполняю, как говорит Кир, пока он снимает небольшое видео.
— Варюшечка, ты божественно красива! Испытываю истинный восторг, что именно я оказался в машине на заправке! Господи, спасибо тебе за твой промысел! — сложив руки в молельный жест, с придыханием
— Да, Вы — актёр больших и малых сцен, батенька, — произношу я, занимая другую позицию.
— Да, ты дерзить удумала, как я посмотрю. Раз заняла позу "наездницы", то давай не филонь, скачи по-чесноку. Я пока, как настоящий ценитель прекрасного, полюбуюсь твоей утонченной и фактурной красотой, — постанывая, говорит мне Кирилл.
Мы неспешно и нежно занимаемся сексом. С каждым разом мне легче принимать в себя крупный член Кира. Не знаю, как другие ведут себя в постели, но Кирилл очень предупредителен и внимателен. Приятно, что во время каждого соития на первом месте стоят мои интересы, а потом его. Мне нравится, его ласкучесть. Веселит развязность и намеренная провоцирующая меня пошловатость.
— Ты специально выдаешь скабрезные шуточки и употребляешь в речи пошлости и маты, Кир? — лёжа на мужском плече после секса, не удерживаюсь и все же спрашиваю его. — Реально, Кирюх, тебе не идёт ругаться. Такое чувство, что это не твоё, а так наносное, прилипшее, как песчинки к ногам на пляже.
— Варюш, многое в нашей жизни прилипает, как ты сказала. По твоим поступкам, за которыми я наблюдаю уже четыре дня, ты — взрослая, сдержанная, сильная, решительная. Да, ты настоящий врач, да не просто, а целый нейро-хирург. И это круто! И это достойно уважения! Но есть то, что ты стараешься прятать, никому не показывая себя настоящую. Боишься, потому что ты, Варя, на самом деле девочка-девочка. Поэтому мне и нравится тебя провоцировать. Ты смешно все воспринимаешь, забавно на все реагируешь и сердишься, губы дуёшь, как ребёнок. Ты — классная! Очень классная!
Слушая Кира, зависаю на паузе. Есть некоторая правда в его словах. Хотя реальность такова, что только с ним, как он и говорит, я и чувствую себя девочкой-девочкой.
— Ну, нет, Кир, ты совсем позабыл психологию или плохо изучал этот предмет в меде, вероятно, просто прогуливал лекции. "Неуд" Вам недоучка Зубов. Ты обо мне поспешно делаешь какие-то ошибочные выводы. Говоришь, основываясь на пшике общения со мной. Да, я в настоящий момент лежу здесь, с тобой, совершенно голая и незащищенная, мы только что занимались сексом. У меня безусловно произошел мощный выброс эндорфина. И, какой должна я быть после этого? Я сейчас и есть девочка-девочка, как ты говоришь, — морща нос, кривляясь и показывая Киру язык, выдаю я. — Если, не дай Бог, прямо в эту минуту кому-то потребуется медицинская помощь, то мои реакции и поведение резко изменятся. Я не смогу больше думать ни о тебе, ни о сексе. Это все станет для меня вторичным.
Вижу, что у Кирилла резко падает настроение. Понимаю, что своими словами я задеваю его за живое, вероятно, царапаю его самолюбие. Как человек-эмпатия решаю изменить вектор нашего разговора, играя на любопытстве Кира.
— Кстати, ты знаешь, что у каждого хирурга с годами вырабатывается свой личный фирменный стиль и почерк? По хирургическому рубцу, который остаётся у пациента практически всегда можно сделать вывод о квалификации специалиста. Молодой хирург будет осторожничать и аккуратничать. Зрелый профи, имея набитую руку, выложит стежки чёткими отточенными движениями.