Нам нельзя. Петля судьбы
Шрифт:
При этом я по-прежнему не хочу отпускать Женечку обратно. Знаю, что должен это сделать, но специально снижаю скорость до минимальной, притормаживаю на поворотах… Короче, тяну время. Но оно неумолимо и как бы нам не хотелось, впереди уже маячат высокие ворота территории клиники.
У ворот стоит ауди Ильи, он сам активно жестикулируя, разговаривает по телефону. Собираюсь проехать мимо, но он делает знак остановиться.
40
POV Евгения
Всеми
Жаль, что папа не гулял с нами, но это было бы невозможно: он даже не знает, что Илья разрешил мне покидать пределы клиники.
Безусловно, я свободный и взрослый человек, имеющий право принимать самостоятельные решения, но, боюсь, папа этого не понимает и не принимает, что дочка выросла. И еще один неприятный момент: я знаю, во сколько обходится лечение, и прекрасно знаю, кто его оплачивает. Своих финансов у меня нет, поэтому я полностью завишу от воли родителей даже будучи совершеннолетней.
— Не знаешь, что случилось? Женя притормаживает у машины Ильи, не проезжая пост охраны.
Пожимаю плечами: мы весь день были вместе, и уж если кто и шушукался, как раз они!
— Я тоже пойду, — выскакиваю прежде, чем брат подходит к пассажирской двери.
Выскакиваю и понимаю, какую ошибку совершила!
Не видя никого, нам навстречу торопливой походкой приближается папа.
Сказать, что он зол… Не сказать ничего.
Его красное лицо и суженые глаза кричат, что лучше спрятаться и не попадаться на пути. Но прятаться негде. Сбоку машина, а за спиной, сжимая ладонями плечи, стоит Женя, внимательно слушающий Илью.
Я же не участвую в разговоре, и не понимаю ни слова, пораженная увиденным: в таком состоянии отец еще не бывал.
— Он не знает… — улавливаю обрывок фразы.
— Уже знает, — рявкает папа. — Отошёл от неё!
Женя делаешь шаг, и прячет меня за свою широкую спину, а отец, раздувая ноздри, наступает. Он ненамного ниже моего жениха и ощутимо шире в плечах.
Всю молодость папа занимался боксом и, мне кажется, мечтает продемонстрировать полученные навыки прямо сейчас.
— Отец! — брат пытается остановить, но разве можно свернуть с пути несущийся локомотив?!
— Отошёл, — цедит грозный Виктор Светлов; сейчас я просто не решусь назвать этого мужчину папой. — Отошёл, я сказал.
Женя выставляет вперед ладони, призывая остановиться, Илья снова пытается вмешаться. Бесполезно.
Меня выдергивают из-за спины чужие руки. Занятые разгорающимся скандалом мы не замечаем, что вокруг нас появляются люди: шкафообразные мужики в строгих костюмах, которые часто сопровождают родителей. Вырываюсь, пытаясь ухватить Женю, но мне не дают. Они же оцепляют стоянку, не подпуская никого извне. Один из вновь прибывших оттесняет брата, оставляя моего Женьку один на один с папой.
— Руки! Руки от неё убрал!
Крик Ильи сливается с криком
— Отпусти, — задыхаясь, отпихиваю, чтобы пробиться к любимому.
В противостоянии сердце само выбрало сторону, и я ни секунды не сомневаюсь в правильности решения.
Мне так страшно, что зажмуриваюсь, но тут же распахиваю глаза от неприятного звука. Сдавленный рык и новый замах, блокированный Жениным выпадом. Из его носа течет тоненькая струйка крови, попадая на белоснежное поло.
— Уведите её! Живо!
— Нет, — вырываюсь из последних сил, не обращая внимания на жуткое головокружение. — Нет! Папа, зачем? За что так?
Мне везёт, потому что охранник теряет бдительность, и я подбегаю к дерущимся. Двумя ладонями упираюсь в отцовскую грудь и толкаю, отлетев в Женины руки, чем еще больше бешу родителя.
Он грубо хватает меня за руку и замирает. Настороженно слежу за напряженным взглядом: кольцо. Он увидел моё помолвочное колечко.
— Пап, пожалуйста, — прошу. — Остановись. Мы любим друг друга, пап. Любим!
— Какая любовь? С ним?! Да он только и ждёт, чтобы ударить, ты не видишь?! Раскрой глаза, Женя! Ты и сын Каминского… Поверить не могу! Мне когда позвонили…
— Облачко, иди в палату и приляг, я позвоню тебе, — Женин голос дрожит от напряжения, но он старается говорить спокойно.
Я знаю, что ему больно, но он боится напугать меня ещё больше.
— Нет, не уйду, — мотаю головой, сглатывая кислую слюну.
Перед глазами белые точки, а язык начинает неметь. Слишком знакомые ощущения, но я впиваюсь ногтями в ладонь, не давая себе шанса на слабость.
Резкая боль сковывает пальцы, а в следующее мгновение моё красивое колечко летит в траву.
— Папааааа!
— В клинику её, — меня передают подскочившей охране.
— Папапа! Я… Я… Я не прощу, — успеваю закричать изо всех сил, прежде чем сознание все-таки отключается.
***
POV Илья Светлов
Склонившись над бледным лицом сестры, поправляю одеяло, которым она накрыта.
Кризис миновал, она просто спит под действием успокоительных.
— Зачем? — повторяю в сотый раз вопрос раздраженному отцу, мельтешащему сзади.
Я не хотел, чтобы он узнал так рано, планировал подготовить, поговорить. Кто же мог предугадать, что одной мстительной сволочи придет в голову сообщить «потрясающую новость»? И ведь номер нашла же… Позвонила, как выяснилось в приёмную, а секретарша сдуру соединила, узнав, откуда звонок. Хитрые, мать их.
Хитрые, но безумные. Можно было предположить исход, зная взрывной характер депутата Светлова. Не раз и не два он срывался в эфирах и на праздниках, когда его выводили из себя. Положа руку на сердце, он может стать отличным мэром, но с выдержкой нужно работать.