Нам нельзя
Шрифт:
Янка ставит передо мной горячий чай и опускается на высокий барный стул. Светлые волосы плавной волной спадают на хрупкие плечи, взгляд лукавый и игривый. Она у меня всегда такая: красивая и весёлая. Никогда не видела, чтобы подруга слишком сильно убивалась по мужчинам. Ушёл один? Найдёт другого. Единственный, кто сильно её зацепил и ранил в своё время, — женатик. Познакомились на каком-то сайте, встретились раз, другой. Он был обходительным и внимательным, и Янка сразу же поплыла. О его семейном положении она узнала случайно, встретив в ресторане с детишками и
— А твой… Не звонил? — спрашивает Янка, заглядывая мне в глаза.
Горло окольцовывает болезненный спазм, и первые несколько секунд я не могу ответить. Физически не могу. Я пришла к подруге, чтобы отвлечься, не окунаясь в прошлое.
— Прошло чуть больше недели, а от него ничего… Тишина.
— Давай переведём тему, ладно? —шепчу я, когда вновь обретаю возможность говорить.
— Как скажешь, Ник. Я просто смотреть на тебя не могу. Ты вроде бы со мной: разговариваешь, улыбаешься, слушаешь, но на самом деле застряла в прошлых отношениях. Переступи их! Так нельзя себя мучить.
— Ты просто никогда не влюблялась, Ян.
Я впиваюсь пальцами в фарфоровую чашку и опускаю взгляд, чтобы не видеть в глазах подруги недоумение, осуждение и… что я там ещё могу увидеть? Ничего хорошего.
— Я так сильно на мужиках не зацикливаюсь, Ник, но это не отменяет моего мнения, что твой Воронцов самый настоящий козёл.
— Яна! — я повышаю голос и ощущаю, как горят при этом щёки. — Он сделал всё как надо! Это мои проблемы, что я по уши влюбилась и не смогла по щелчку пальцев его забыть. К тому же он… он работает! Возможно, просто не может мне позвонить.
— Ой, Ника, ты как маленькая. За неделю нашёл бы свободную минуту. Другое дело, что он просто не захотел.
Подруга злится на Воронцова, но я её за это не осуждаю — она за меня волнуется, потому что мы с детства неразлучны и всегда друг друга поддерживаем.
— Давай сегодня в клуб, а? — переводит тему Яна.
— О нет. Мне хватило последнего раза, — я морщусь от жутких воспоминаний, связанных с наркотиками и охраной. Сокурсницы тогда легко отделались, заплатив некоторую сумму денег за то, чтобы не привлекать к этому делу полицию.
— Мы в «Дизель» поедем. Помнишь, я говорила тебе, что общаюсь с владельцем? Работу обещала подкинуть?
Я киваю, вспоминая наш разговор, но поддаюсь не сразу. Поездка в ночной клуб кажется мне совсем неподходящей идеей, словно я недавно похоронила свою любовь к Глебу и просто обязана скорбеть.
Янка напирает как танк и приводит весомые доводы: я теперь свободна, одинока и могу делать всё, что захочу. Хоть голышом танцевать на столе в присутствии толпы мужчин. Я смеюсь, не воспринимая слова подруги всерьёз, но соглашаюсь на её предложение лишь потому, что заинтересована в постоянной подработке. Хозяин клуба давно ищет фотографа и платит вроде как прилично. Пять тысяч рублей за смену!
Ночной клуб «Дизель» находится в самом центре города. Я замедляю темп, когда замечаю разноцветную вывеску с латинскими буквами. Что я здесь делаю? Разве
— Мы от Артёма.
Великан кивает и молча пропускает нас внутрь.
Перешагнув черту, я вжимаю голову в плечи и непроизвольно съёживаюсь от грохочущей музыки, давящей на барабанные перепонки. Она не вызывает у меня ни единой положительной эмоции, хочется только одного — сбежать отсюда немедленно.
— Я попросила Тёму забронировать для нас место, — выкрикивает мне в ухо подруга. — Пойдём!
Поднявшись на второй этаж, мы находим свободный зарезервированный столик с видом на танцпол. Делаем заказ из фруктовой нарезки и коктейлей и пытаемся поговорить, но из-за шума это оказывается весьма затруднительно.
Коктейль «Космополитен» я выпиваю сразу же и прошу официанта повторить. По телу прокатывается горячая волна расслабления и лёгкости. Мне впервые за долгое время хочется парить. Возможно, прийти сюда было не такой плохой идеей?
— О, Ян, привет! — возле нашего столика останавливается парень в яркой цветастой рубашке и светлых джинсах.
— Тёма! Здравствуй! — подруга поднимается с места и целует его в обе щёки, а потом обращается ко мне: — Ник, это владелец «Дизеля». Артём Милохин.
Я с улыбкой киваю парню с выбритыми висками и протягиваю руку в знак приветствия. Артём подзывает бармена и садится рядом с Янкой. Он молодой, чуть старше нас, и уже является владельцем заведения. Впрочем, когда есть богатые родители, в этом нет ничего удивительного.
Пока подруга весело щебечет с Артёмом, я достаю из сумочки телефон и горько усмехаюсь. Воронцов не звонил, конечно же. Пропал, словно его никогда в моей жизни и не было. Интересно, где он? А вдруг он с женщиной? Обнимает и ласкает другую? По венам растекается жгучая ревность, а виски трещат от сильной пульсации. Он не смог бы… Это было бы слишком жестоко.
Зато в телефоне уйма сообщений он Ромы. Я махом стираю их, не читая, и открываю нашу переписку с Глебом.
Воронцов не любитель общаться с помощью сообщений, поэтому все послания исключительно от меня. Вот я прошу его купить хлеб, а чуть выше — забрать меня после съёмок. Как он мог просто взять и забыть меня? Как?.. Нам же было так хорошо вместе…
В левой половине груди начинает болезненно ныть. Я занимаюсь мазохизмом… Терзаю себя, хотя давно пора остановиться. Янка права: даже при его непростой работе он мог бы выделить время на один звонок. Воронцов просто не захотел. Сожаление сменяется яростью, затем отчаянием и злостью. И так по кругу.
Приправленный алкоголем мозг придумывает послание для Глеба, а пальцы сами начинают отстукивать по виртуальной клавиатуре.
«Как жаль, что я не самка богомола».
Я быстро жму «отправить», прежде чем передумаю. Делаю глубокий вдох, ощущая, как громко трепыхается в грудной клетке сердце. Я это сделала. Я отправила ему сообщение, и оно… доставлено.