Нам нужна… революция
Шрифт:
— Виктор Васильевич, а как, по-вашему, есть хоть какие-то перспективы, чтобы наладить отношения с Облохотуправлением? Противостояние — вещь непродуктивная, разлагающая.
Ермошенко внимательно посмотрел на меня и рассмеялся.
— Конечно, есть. Если мы, например, примем условия их игры. Ведь и Сидоренков вообще не против Общества, как такового. Но ему нужна такая общественная организация охотников, которая согласилась бы восстанавливать охотугодья после варварских коммерческих охот. Да еще за собственные средства.
Что, кстати, частично они уже и осуществили. Я это недавно понял. В 1999 году Охотуправление отобрало у нас Купринское охотхозяйство, одно из лучших, и развернуло в нем незаконную охотхозяйственную деятельность. Разорило его до опустошения, а
Я молча слушал его и уже больше ничему не удивлялся. Существует такое понятие — мародер, когда обирают убитых солдат или грабят во время стихийных бедствий. И некоторые чиновники Облохотуправления, люди тоже в погонах, поступают не лучшим образом, разоряя природу и на этом наживаясь, а потом выпотрошенные коммерческими охотами участки леса отдают на восстановление охотникам Общества. Тем людям, которые ради сохранения живыми родных мест, природной среды, где жить и их детям и внукам, не считаются ни с какими затратами. Этим чиновники и пользуются, беззастенчиво отбирая восстановленные ими охотугодья, чтобы кто-то из толстосумов мог поразвлечься. Ну не мародерство ли это? Иногда кажется, что и зверье уже пытается от них спрятаться, залечь где-нибудь в глуши, завывая от страха перед людским животным беспределом.
— Нам же ничего от Охотуправления не надо, — продолжал Виктор Васильевич, — мы хотим лишь одного — соблюдения элементарной законности. Но, очевидно, поэтому мы им и мешаем, не даем безнаказанно распродавать охотугодья. Как же еще они должны к нам относиться? Недавно по суду Охотуправление отобрало у нас Купринскую охотничье-рыболовную базу, которой наши охотники пользовались не один десяток лет. На берегу озера находится, места изумительные, наверное, для толстосумов обустраивают. Все идет на продажу, любыми средствами, а отбирают-то у простых охотников. Вот вам демократия, права человека…
Вот охотугодья в 10 районах нам предоставили в пользование только на три года, хотя коммерсантам на 10 лет, и разве этот факт не наталкивает на мысль, что как только мы обустроим угодья, восстановим численность животных, их у нас снова отберут? — Виктор Васильевич ненадолго замолчал, а потом произнес: — Одна надежда на губернатора, только он мог бы навести здесь порядок.
Я с удивлением взглянул на него: неужели он в это действительно верит? И невольно припомнил рассказ председателя Правления Гагаринского общества охотников и рыболовов Юрия Васильевича Зайцева. Еще совсем недавно они имели 180 тыс. гектаров охотугодий, которыми распоряжались более 30 лет и по своей работе признавались почти всегда лучшими в области. Два года назад у них отобрали все, и сколько раз Зайцев не подавал заявки, их даже не рассматривали под предлогом, что в Районном обществе не ведется никакой работы. Наконец, Сидоренков разрешил оформлять заявку на 47 тыс. гектаров, то есть на одно Потаповское охотхозяйство. Однако неожиданно объявились коммерсанты московской фирмы «Лань», и все застопорилось. Говорят, надо писать заявку уже на другое охотхозяйство — Гагаринский участок № 2 в 80 тыс. гектаров. Но кто даст гарантию, что в кабинете начальника Охотуправления А. Сидоренкова в этот момент не толкутся другие желающие заполучить эти угодья и имеющие тугой кошелек?
Вот почему, уже ни на кого не надеясь, Юрий Васильевич решил обратиться за помощью в Общественную приемную Полномочного Представителя Президента Российской Федерации по Центральному округу генерала Рудака, которая должна была открыться в эти дни в Гагарине. Подготовленные им документы прошли экспертизу в Областной администрации, Облохотуправлении, по Зайцеву официально не было разрешено стать первым просителем
Каково же было удивление Юрия Васильевича, когда Представитель Президента России на полном серьезе зачитал письмо-резолюцию начальника Охотуправления А. Сидоренкова, в котором тот обещал выделить Районному обществу охотников и рыболовов 80 тыс. гектаров охотугодий сразу же, как только это общественное объединение выйдет из состава «Росохотрыболовсоюза». А от себя он добавил, что это маленькое условие вполне выполнимо, а конфликт разрешен.
Ответил Зайцев ему не сразу — на такое заявление найти слова было трудновато, да еще смысл сказанного надо было усвоить и понять, не шутка ли это. А когда понял, что никто из присутствующих шутить и не думал, слова нашлись само собой.
— Так что, вы, как Полномочный Представитель Президента России, от его, значит, имени предлагаете мне предать тех людей, которые мне верят, как их предают сегодня чиновники из районной и областной администрации? И все это без зазрения совести вы говорите от имени Президента страны?..
Нет, Зайцев никого не смутил своими словами, ему даже показалось, что они повеселели. И вспомнив все это, я невольно изумлялся тому стойкому спокойствию, с которым Ермошенко пытается разрешить проблемы законным путем и не теряя надежды.
— Ну, а если губернатор по каким-то причинам не захочет или не сможет помочь вам? — спросил я больше из любопытства, чем в ожидании оригинального ответа. — У него и без вас серьезных забот хватает.
Виктор Васильевич поежился, замедлил шаг, потом совсем остановился и, глядя себе под ноги, задумчиво произнес:
— Тогда остается последняя инстанция. Среди охотников в области сейчас такое брожение недовольства политикой местных властей и чиновниками Охотуправления, что они готовы снова поставить свои подписи под протестом против существующего произвола и беззакония. Но эти десятки тысяч подписей будут направлены уже новому губернатору, — Ермошенко вдруг запнулся и со вздохом обронил: — Да, и к Маслову я тоже никак не могу попасть на прием…
Я промолчал. Мне было известно, начальник Облохотуправления генерал А. А. Сидоренков недавно был повышен в звании. Очевидно, за службу. Только кому?
Зов потревоженной бездны
Двадцатый век… еще бездомней,
Еще страшнее жизни мгла
(Еще чернее и огромней
Тень Люциферова крыла).
14 января 2003 года в 10 час. 47 мин. утра на тамбовском производственном химическом предприятии ОАО «Пигмент» произошел взрыв. Об этом трагическом событии я услышал из сообщения по радио без каких бы то ни было подробностей, однако тревога уже не отпускала. Летом прошлого года я ездил в Тамбов в командировку, где и должен был познакомиться с проблемами, связанными с глубинным захоронением токсичных химических отходов. Именно предприятие «Пигмент» и стало объектом изучения данного вопроса — сложного и противоречивого даже с точки зрения специалистов. Ведь Тамбов использует исключительно подземные водоносные горизонты для снабжения жителей города водой. А тут, получается, под себя же и отраву закачивают. Где логика? Мало ли что может произойти, и тогда химические вещества способны будут загрязнить единственный источник городского водоснабжения — реки здесь почти уже не годятся для такой цели. И вот этот взрыв на «Пигменте»…