Нам теперь все льзя
Шрифт:
кто я есть на самом деле, больная доходяга, которая ( не будем льстить себе самой) пытается завершить свое последнее в жизни расследование. Т.е. я Ниро Вульв, или Шерлок Холмс в хорошем, элегантном брючном костюме. Следовательно, мне положен Арчи Гудвин или на худой конец доктор Ватсон. Только вот где его найти.
Пришла Наргиз принесла коробки с одеждой и обувью и заодно рассказала Маргарите как пользоваться домофоном. Понятное дело, что кнопка один соединяла обитателя палаты с Глав.врачем, вот ей женщина и неприминула воспользоваться.
Можно к
– конечно тут же ответил ей знакомый голос, заходи, буду рад, зеленый сливочный Улун тебя устроит.
– Вообще-то я люблю Арабику, но из твоих рук. переходя на ты, сказала Маргарита, но из динамика слышались только щелчки, Гиреев уже отключился не простившись
Невежда подумала Марго показала динамику кончик языка и быстро переодевшись в обновки вместе с Наргиз, вызвавшейся ее проводить, отправилась в знакомый кабинет.
ГЛАВА 9.
– Невоспитанный мужлан, без предисловий, набросилась с упреками на главврача Маргарита, входя в кабинет, тебя не учили хорошим манерам в разговоре с женщинами, тем более с пациентками.
– Каюсь, каюсь попробовал оправдаться Родион Петрович, у меня тут на проводе в трубке висело очень важное лицо.
– Молчи несчастный, во искупление своего жуткого поступка ты мне сейчас же расскажешь все о своих сотрудниках меняя гнев на милость сказала Марго и взяла протянутую ей чашку с ароматным напитком.
– Кто, откуда суда пришел, где раньше работал, ну не мне тебя учить, ты ведь и сам все понимаешь.
В кабинете повисла тишина.
– Маргоша ласково начал Гиреев, ты пожалуйста пойми меня правильно. мне здесь еще работать надобно, все сотрудники нашей шарашки люди не простые и не с улицы пришедшие.Зная твой темперамент, смею предположить, что через пару-тройку дней, здесь вполне может появиться автобус с группой СОБРа или ОМОНа. Я понимаю, продолжил он, не давая Маргарите вставить хоть слово, что здесь совершено чудовищное преступление и я сам тебе о нем рассказал, но прошу тебя, будь предельно осторожной, человек уже совершивший убийство без проблем пойдет и на второе. И мне бы очень не хотелось, что бы второй жертвой оказались я или ты. А сотрудники здешние это такой своеобразный террариум и отношения в нем соответствующие.
ГЛАВА 10.
Так ничего толком не добившись от главврача, Маргарита пошла по аллее в сторону домика сторожа и вольера с собаками. Возле которого, стоял высокий полный и абсолютно лысый человек в фирменной спец.одежде.
– Вы сторож спросила Маргарита.
Человек отвернулся от собак и на нее уставились
большие серые глаза, спрятанные за стеклами дорогих очков.
Нет Маргарина Сергеевна, я не сторож, я Иннокентий Николаевич, а о новенькой уже весь наш улей жжужит, вот я вас еще издали и заприметил.
– Очень приятно сказала Маргарита вот и познакомились, раз вы уж тут может подскажите где мне сторожа Еремея разыскать.
– Так
Марго подошла поближе, в глубине вольера в тени раскидистой шелковицы лежали здоровенные зверюги, положив свои красные языки-лопаты на желтые стертые зубы. Зимний мех, свисал с их шкур по боками и резко контрастировал с переливающимся иссиня-черным коротким шерстяным покровом летнего собачьего наряда.
Собаки подняли головы на незнакомку, но никто из них даже не тявкнул.
– Умные создания произнес Иннокентий Николаевич, своих зараз чуют, сдуру брехать не станут. Грешен, люблю собак, у меня на комбинате. тоже подобная свора имеется,
так они службу свою получше любого ЧОПа несут.
– Интересная у вас униформа сказала Маргарита, что значит «Инохлебопродукт», я раньше такую эмблему никогда не видела.
– А то и значит, дорогая Маргарита Сергеевна, что это созданный мною « Иннокентий хлебопродукт». Сеть мельниц , элеваторов и комбикормовых заводов. Вечным делом занимаемся, народ российский кормим. Сразу отвечу и на ваш второй вопрос.
– Так, я же его не задала, удивилась Марго,
– Ой, ну вы меня прям удивляете, рассмеялся Иннокентий Николаевич, этот нескромный вопрос здесь все друг другу задают- своих денег у меня нет, все в производство вложил, оборудование закупал, зерно для мельниц, а когда заболел, в онкоцентр попал, так народ наш комбинатский решил, часть прибыли на мой курорт потратить, вот меня сюда и отрядили. Звонят и пишут каждый день, и мне приятно и им от меня какая-то польза имеется. Я ведь всю жизнь муку мололю, как моя младшенькая в детстве говорила, кто ракеты строит, кто лихих людей ловит, покосился толстяк на Маргариту, а я вот вокруг зерна верчусь. Такая вот выходит у меня планида.
– Вижу сударыня, что у вас еще куча вопросов на языке вертится, не стесняйтесь, спрашивайте, выходит Григорий вам еще не все уши прожужжал, и на мою стариковскую долю, часть осталось, я же здесь старожил, уж почти год как от безделья маюсь, что знаю по хорошему изложу, без повестки, весело и как-то по доброму сказал он и улыбнулся.
– Только прошу вас об одном, пойдемте к той скамеечке, а то у меня долго стоять не получается, ноги немеют.
Они расположились на скамейке, одной из многих стоящих вдоль аллеи.
– Иннокентий Николаевич, вот вы говорите, что дольше всех здесь пребываете, а что про икону богоматери слышали, спросила Маргарита, может быть вы еще и своими глазами видели.
– Да сударыня приходилось, мы ведь с Верой Марковной шибко дружили, у нас ведь общих интересов много было, работящие мы так сказать пролетарской закваски.
– Икону эту знакомый их семьи нарисовал, чудно так нарисовал, матушка богородица словно живая и глаза у нее дивный свет излучают. Даром, что не по церковным законам писана, на мой взгляд, такая любой иконостас в любом храме украсит.