Нам здесь жить (фрагмент)
Шрифт:
– - Гизело слушает!
Хорошо, что еще не сказала "старший следователь Гизело". То-то бы сероглазый удивился!..
– - Эра Игнатьевна! Это Петров. Старший сержант Петров. Уже боялся, что не дозвонюсь...
Началось! Точнее, продолжается.
– - Слушаю вас, Ричард Родионович!
– - У меня новости. Про Фимку. То есть про гражданина Крайцмана. Нам бы встретиться...
Ясно. Гитару послушать не удастся. По крайней мере, сейчас.
– - Где вы?
– - Я? На Клочковской, но скоро буду возле дома Алика. Мне фотки взять
Алкаш-писатель проживает совсем рядом. Остается совместить неприятное с бесполезным. Вдобавок рядом проживает беглая бабушка Лотта, которая вполне могла вернуться. Ее дополнительные показания тоже не помешают. А присутствие Петрова только упростит ситуацию -- его-то, небось, тут все знают!
– - Хорошо. Через двадцать минут у его подъезда.
4
ПАДАЙ, ДУРА, ПАДАЙ!
(опыт итальянской увертюры)
I. ALLEGRO
Возле нужного подъезда, прямо на покрытом грязным снегом тротуаре, красовался грузный мотоцикл с сине-желтыми полосами и знакомой эмблемой: Егорий истребляет лох-несское диво. Рядом с мотоциклом нетерпеливо топтался лично старший сержант Петров.
– - Здравия желаю, госпожа старший следователь!
– - И вам того же...– - начала было я, но сразу умолкла. Так-так, мотоцикл, палаш на боку, наручники...
– - Петров? Вы ведь, если я не ошибаюсь, под следствием?
Жорик сдвинул шапку с "капустой" на левое ухо и принялся чесать затылок. Не иначе, извилину стимулировал.
– - Ну-у... Госпожа... Гражданка старший следователь! Так ведь в штатском со мной ни одна собака говорить, е-мое, не станет! Вот, у ребят попросил, на время...
– - И пистолет тоже?
Петров вздохнул и принялся расстегивать кобуру. Пустую.
– - Так я ведь законы знаю, Эра Игнатьевна! Палаш -- он ведь не оружие даже, а так, для порядка!..
Упечь бы трепача в изолятор -- для порядка. Недавно одному парню за охотничий нож трешник впаяли...
– - Ладно. Выкладывайте!
– - Да, мать его в гроб, весь город облазил...
– - Отставить!
Все-таки правильно, что женщин неохотно берут на работу, подобную моей. Тут одного дуба с запасом хватит. Обложить? Не стоит, не того калибра, зазнается еще!..
– - Сержант! Еще раз на родном языке заговорите, отправлю под арест! Как поняли?
Ментовская ряха краснеет, бледнеет... притворяется? или и впрямь заело?!
А хорошо, когда с ними можно так! И даже покруче -- можно!
– - Виноват, госпожа старший следователь. Докладываю...
– - Вот так-то лучше!
Лучше -- по форме, но не по содержанию. Весь город сержант облазил, но Алика, равно как и Фимки, то есть граждан Залесского и Крайцмана, не обнаружил. К начальству сунулся -- без толку. У них сейчас аврал -Жэку-Потрошителя на Дальней Срани ловят. Уже пятерых сей Жэка съел, шестого ищет. Выходит, на официальный розыск надежды мало, да и на неофициальный тоже. Зато был один разговор...
– - Сам я не слыхал, Эра Игнатьевна. Сослуживец
– - На Сабурку ездили?
– - Так точно. Нет там его и отродясь не было.
Оставалось поразмыслить. Где еще у нас водятся психи, кроме как на Сабуровой даче, она же психиатрическая храм-лечебница N 15? Водятся они, конечно, везде, но, главным образом, законом не признанные. А вот, так сказать, легальные...
– - Районные храм-лечебницы? Центральная неврологическая?
Петров пожал плечами:
– - В центральной был, районные сейчас ребята шерстят. Без толку это. Храм-лечебницы тетя Марта, мамка Фимкина, сразу обзвонила... Нема Фимки. И Алика нема!
Вид у бравого жорика был настолько кислый, что я его мысленно пожалела -- без всякого на то хотения. Видать, страдает -- друзья все-таки! Бедный сержант!
...Я спросила как-то у Петрова: ты зачем надел на шею провод? Ничего Петров не отвечает...
– - Ладно, Ричард Родионович. Поднимемся в квартиру к вашему Залесскому.
II. ANDANTE
Голосистый звонок надрывался долго и безнадежно, но за дверью было тихо, будто мы пытались ломиться в склеп. Я поглядела на сержанта, тот в очередной раз пожал плечами.
– - Идка должна быть там. Я звонил недавно, она дома была...
Выходит, сексапильная лимитчица решила поселиться тут всерьез и надолго. Так гражданину Залесскому и надо! Скоро пропишется, затем явится куча рогатых родичей из деревни с большим деревянным метром -- квартиру делить. Чего это я на нее взъелась? Может, завидую? Тьфу, глупость!
– - Ключи у вас есть?
Хлопок по карманам, знакомая "ментовская" ухмылка.
– - Ключи нам без надобности! Отмычка у меня -- фирмовая. Замок только жалко...
– - Сейчас! Сейчас!
У замка сегодня удачный день. А гражданка Бах-Целевская таки дома, поскольку именно ее голос доносится из-за двери.
– - Иду! Я в ванной была! Сейчас халат накину!
Успокоившись по поводу замка, я, решив не тратить времени даром, достала записную книжку. Из-за двери донесся странный шум, словно рухнуло что-то тяжелое. Уж не гражданка ли Бах-Целевская на мыле поскользнулась?
– - Вы адрес той бабушки знаете? Что с нами тогда в квартире была? Ее Лоттой зовут.
– - Тети Лотты?
Уточнять, кому она бабушка, кому -- тетя, не пришлось. Вопль -- дикий, отчаянный, -- на миг лишил меня дара речи. Записная книжка дрогнула, выпала из рук.
– - А-а-а-а! Мамочка-а-а-а! Ой, убили-и-и! Ой, спасите-е-е!
Петров опомнился первым -- ноблес оближ, жорик все-таки. Тускло сверкнула полоска стали, вонзилась в замок.
– - Помогите-е-е! Помогите-е-е!
– - Дверь открой, дура!– - крикнула я, без всякой надежды быть услышанной.