Нам здесь жить (фрагмент)

Олди Генри Лайон

На меланхоличное предложение выпить я даже не стала отвечать. Села в кресло (предложить присесть он, само собой, забыл) и выжидательно взглянула на дубовую рожу.

Рожа сморщилась.

– - Где подследственный?
– - поинтересовалась я, уже начиная догадываться.

Рожа сморщилась еще больше.

– - В лазарете, блин!..

Лучше всего сосчитать до десяти. Или до ста. По-итальянски. Уно, дуо, трез...

– - И что вы ему сломали, господин Изюмский?

– - Ребро, -- покорно вздохнул дуб.
– - Или два...

– - Идиот.

– - Так точно...

Полная покорность возбуждает. И не

только в сексе.

– - Повторите!

Дуб грузно поднялся, почесал затылок.

– - Идиот я, блин, подруга! Да ты бы на этого тормоза посмотрела! Лыбится, падла, и блекочет всякую туфту! Он же, сука, плановой, блин! Гандон поганый, ломка у него, гада! Дозу просит!..

– - А теперь по-русски, пожалуйста...

Пока племянничек пытался найти адекватные выражения в великом, могучем и свободном, я припомнила замеченный мною еще той ночью странный -неподвижный и прозрачный -- взгляд Кондратюка. И пожалела, что не взялась за дело сама. Хотя и без меня можно было догадаться, что у мерзавца -астенический синдром, и в таком состоянии бить его просто бесполезно. А теперь единственный подозреваемый по важнейшему делу выбит из игры -- в буквальном медицинском смысле -- и, возможно, надолго.

– - Что он сказал?
– - перебила я, не дав товарищу Изюмскому подыскать эквивалент к выражению "гандон поганый".

Дуб молча протянул мне листок -- тот самый, единственный.

Ну-с?

"Гражданина Трищенко я не убивал. Пистолет мне вручила Очковая. Она велела прийти в бар "Момай". С моих слов записано верно."

Подписи не было, зато имелась грамматическая ошибка (бедный Мамай!). Я вздохнула.

– - Что баллистики говорят? Пистолет тот?

– - Тот...

В принципе, с этим можно сунуться в суд. Пистолет, личность подследственного, поведение при задержании. Но ведь дело не в наркомане! Точнее, не в его поганой личности. Трищенко убили безнаказанно, в меня тоже стреляли, явно не опасаясь последствий. Кто дал этому уроду право убивать? Наркоманы-убийцы в нашей практике попадались, и не раз, но исключительно мертвые. Психоз Святого Георгия достает их вдвое быстрее, чем всех прочих. Кажется, на эту тему была даже статья...

– - Когда мы сможем его допросить?

Молчание затянулось, и я почуяла недоброе.

– - Господин Изюмский!

– - Да блин!.. Я его по башке ненароком двинул! У него это... Сотрясение!..

Да. Идиот. Клинический.

– - Ладно. Посетителей допросили?

Протоколы я листала недолго. Дуб оказался дубом и тут. Свидетелей расспрашивали о Кондратюке -- но не об убитом Трищенко. О Кондратюке же знали немногое. Появляется редко, мало с кем общается, предлагает себя исключительно за деньги или за "дозу", имеет совершенно непотребную кличку "Глубокая Пасть", не танцует... Не танцует -- этого мы не учли... Эх, не о том спрашивали! С Кондратюком пока все ясно, нам бы про убитого Трищенку узнать. Бармен -- человек известный, тут бы многое всплыло!..

– - Кто такая эта Очковая, не знаете?

Дуб только вздохнул. Озвереть? Нет, не стоит. Займемся педагогикой.

– - Значит так, Изюмский! Кондратюка -- на обследование. И не в лазарет, а в Центральную клиническую. Срочно! Пусть поглядят, что в нем такого особенного. Дальше... Вызовите всех свидетелей еще раз. Узнайте все о Трищенко. Побывайте у него дома, расспросите родителей... Вас методике расследования учили?

Тяжкий

вздох был мне ответом. Ну конечно! Юракадемия, заочное отделение!

– - Как только найдете Очковую -- везите сюда. Обыск на квартире. Как заявку на ордер писать -- знаете?

– - Да знаю я, госпожа старший следователь!
– - возгласил дуб.
– - Я просто того, ну... этого...

Верно. И того он. И этого тоже.

– - Налейте коньяку!

Последняя фраза была явно воспринята, как знак примирения. И напрасно. Я отхлебнула коньяк (прекрасный, откуда только взялся?), улыбнулась:

– - А будете обо мне сплетничать, кое-что оторву. Что именно, вам Никанор Семенович уточнит. Настоящий мужик баб трахает, а не облизывает языком при посторонних. Ясно?

Удивительно, но дуб покраснел. Да так, что я почти его простила. Все-таки жизнь мне спас, охломон! Ладно, можно еще по глоточку...

Я кивнула на бутылку, товарищ Изюмский послушно привстал...

Дзинь! Дзи-и-инь!

Черт! Я и забыла, что телефоны бывают не только в моем кабинете.

– - Вас, Эра Игнатьевна!

Так и знала...

– - Гизело? Где тебя леший носит? Немедленно на выезд!

Ревенко! Да пошел бы он!..

– - Какого беса! Я работаю!..

Из трубки послышался рык, да такой, что даже я дрогнула.

– - Немедленно! В городе погром! На Сумской! Поняла? Шеф уехал, дозвониться не могу! Ноги в руки, мчись, принимай решение! Я к "сагайдачникам", они, болваны, с выходом тянут!.. Выполняй!

К "сагайдачникам"? Ого, дело скверное, если дошло до курсантов Особого военного универсистета имени Сагайдачного. На моей памяти такого еще ни разу...

– - Еду!

4

"Принимать решение" не довелось. И без меня было кому -- мэр, оба его зама, плюс начальник УВД Хирный с целой толпой жориков в больших погонах. Начальство жалось за могучими спинами архаров и явно не торопилось выходить за стену из пластиковых щитов. А впереди, загораживая улицу, бурлила толпа.

У страха глаза велики. Погрома не было: во всяком случае, витрины магазинов оказались целы, да и бить никто никого не собирался. Пока, по крайней мере. Зато движение перекрыли намертво. Опустевшие туши троллейбусов тянулись бесконечным караваном, одну из машин уже успели перевернуть. Лозунгов не имелось -- кроме одного, наскоро намалеванного красной краской на обычной простыне. Я всмотрелась... "Кентов вон из города!" Ага, вот в чем дело! И конечно, иконы -- огромные, почти в метр. Кажется, Святой Власий. Странное дело: в памятках, издающихся здешней епархией, епископ Севастийский опеределен к надзору за скотом. За крупным рогатым. Но в городе все считают, что именно он защищает от кентавров. Есть даже сборник молитв Власию "супротив буйства кентаврийского"; по-моему, его уже забросили и в Интернет...

– - Гизело? Где твой главный?

От неожиданности я вздрогнула. Широкоплечий здоровяк с военной выправкой, которую не могло скрыть вполне штатское пальто. Бажанов, заммэра по силовым.

– - Ищут, -- сообщила я, прикидывая: не спросить ли в свою очередь о налете на квартиру Залесского?

Нет, не стоит.

– - А почему тебя прислали? Мужика не нашли?

– - Почему?
– - удивилась я.
– - Нашли!

Он хмыкнул, протянул пачку "Кэмэла". Я покачала головой. Бросила -- еще в колонии, на спор. С тех пор и не курю.