Намбандзин
Шрифт:
Испуганные животные опять бросились наутек, но на этот раз наездники быстрее справились с ними и поскакали в атаку. Их встретил залп из шести аркебуз и двух мушкетов. Я стрелял по самураю в шлеме и доспехах, покрытых ярко-красным лаком. Приметный тип, за что и поплатился жизнью. Должно погибнуть и несколько обычных самураев, чтобы случившееся казалось не заказным убийством, а стычкой двух отрядов, не поделивших дорогу, что сейчас происходит сплошь и рядом. Уцелевшие удрали. Видимо, до них дошло, что сеньоры погибли, а лучше быть живым шакалом, чем дохлым львом.
Мы подождали еще минут пять, после чего асигару-яри из второй шеренги, положив пики на землю, добили кинжалами раненых людей и лошадей и отрезали головы у Оды Нобумицу и его сыновей, сложив в мешок из дерюги. С убитых сняли оружие и доспехи, упаковав их и
Мой помощник и один из пикинеров, изображавший слугу, сели на лошадей и поскакали с мешком с головами в замок Нагоя — резиденцию Оды Нобунаги. У японцев существует торжественная процедура любования головами именитых врагов. Их тщательно моют, расчесывают волосы, оставляя не заплетенными, что стыд и позор, чернят зубы, как заведено у самураев. Затем головы накалывают на специальные невысокие бамбуковые держатели, чтобы находились в вертикальном положении, к которым прикрепляют таблички с именами жертвы и убийцы, и выставляют напоказ. Хозяин и гости с важным видом рассматривают трофеи, обмениваются шутками. В общем, глубокое и насыщенное культурное мероприятие.
Остальные асигару под моим командование двинулись в сторону провинции Исэ, чтобы в самом начале ее снять сасимоно и под видом нейтрального отряда проследовать в свою деревню. Обученные за несколько месяцев и не имеющие боевого опыта крестьяне за несколько минут разогнали равное количество самураев, которые тренировались и воевали с детства, и вернулись с добычей. Огнестрельное оружие, похоронив рыцарей в Европе, принялось за их коллег в Нихоне.
15
Кроме оказания тайных услуг, деревня Каваи превратилась в производителя и продавца отменного пороха. Он был раза в два лучше того, что раньше делали для петард и теперь использовали для аркебуз, поэтому стоил в три раза дороже. Крестьяне начали стремительно богатеть, что привело к увеличению рождаемости. Когда есть деньги, не надо работать слишком много, остается время и силы на другие занятия, более интересные. Ханако тоже исполнила свой природный долг, родив мальчика. На седьмой день я по ее указаниям провел церемонию о-сития (седьмая ночь), во время которой происходит оглашение имени ребенка. До этого момента даже родители не имеют права произносить его, хотя выбирают заранее. Обычно отец делает это для сына, а мать для дочери. Старуха служанка вынесла ребенка во двор, где собрались почти все жители деревни, и сообщила им имя нашего сына. Назвали его Хирошо (Изобилие). Это детское имя. Подрастет, проявит себя и получит другое, более грозное или наоборот. Кстати, беременность моей жены сильно удивила деревенских. Наверное, были уверены, что намбандзины, как мулы, потомства не имеют.
После этого я устроил славную попойку. Сакэ закупил заранее и в большом количестве, потратив на это золотую пластину, привезенную из Америки. В числе угощений подали обязательное праздничное блюдо сэкихан — рис с красными бобами, потому что этот цвет символизирует счастье и благополучие. Богатые едят его часто, а вот крестьяне всего два-три раза в год. Каждому гостю наливали полную чашу сакэ. Выпив ее, желают ребенку здоровья и дают напутствия, пожелания и дарят что-нибудь, не обязательно дорогое, но обязательно символичное.
Ода Нобунага тоже не забывал поддерживать нас. Мои соратники основательно подчистили его родственников. В живых остались только старший брат от наложницы, который жил в замке Андзё в провинции Микава и участия в семейных разборках не принимал, еще один от жены и пятеро от наложниц, страшим из которых было по шесть лет, поэтому в расчет не принимались, и, наша главная цель, младший брат Нобуюки, возомнивший себя даймё. Узнав о массовом падеже родни, самозванец не покидал территорию замка, довольно большого и мощного, даже во двор выходил редко и окруженный толпой самураев. Замок находился на холме и рядом не было возвышенностей, с которых бы просматривался двор, так что выстрелить с дальней дистанции не получится. Попытки поджечь его привели к потере двух синоби, которые оказались не такими уж и эффективными, как сложат о них легенды в будущем. Чем дальше от событий, тем герои выше и красивее. Мы решили подождать удобного момента, но Ода Нобуюки, избавленный от надзора дяди и других родственников, прислушался
Заодно гонец привез и пожелание даймё. К тому времени правитель провинции Овари купил через посредников пять сотен аркебуз у португальцев. Нужен был тот, кто научит его асигару пользоваться этим оружием.
Дзёнин Каваи Аки пригласил меня в свой дом и сперва угостил чаем. Если деловая встреча начинается с угощения, значит, обойдется тебе дорого. Произнес он предложение даймё с таким видом, будто оно окажется для меня тяжким до невозможности. И действительно, какой нормальный человек захочет покинуть процветающую горную деревню и переберется в замок, расположенный рядом с шумным и вонючим городом?! К тому же, отправиться туда надо будет с семьей, члены которой станут заложниками — тяжкое условие в эпоху тотального предательства. Чтобы не расстраивать старика, я изобразил почти горе и отчаяние, но, мол, если надо…
16
Ода Нобунага напомнил мне Людовика Одиннадцатого по коварству, и Петра Первого по тяге к новаторству, и обоих, так сказать, по шилу в заднице. Есть люди, которые рождаются для того, чтобы наворотить кучу дел, по большей части, черных, которые при продолжительном суммировании в головах потомков приобретают белый цвет. Убил одного человека — преступник, убил миллион человек — выдающаяся личность.
Замок Нагоя располагался на равнине, поэтому, кроме рва с водой и пятиметровой крепостной стены из камня и оштукатуренного дерева, имел каменную платформу высотой метров семь под главной трехъярусной тэнсю. Внутри платформы оборудованы два уровня: как сказали бы в будущем, минус первый, в котором хранились запасы еды и оружия, и минус второй, где, кроме сухих складов, был еще и колодец. Моей семье отвели одну из секций на первом ярусе ягуры, где жили доверенные самураи, что можно считать оказанием высочайшей чести. Наверное, Ода Нобунага решил, что намбандзины не такие подлые, как его соплеменники.
Мне было без разницы, где ночевать, а Ханако в замке прямо таки расцвела. В горной деревне ей было тяжко, а в замке попала в свою культурную среду с постоянным интриганством. Номи Тадаоки, отец Ханако, владел деревенькой, поэтому мог позволить себе свиту из четырех десятков самураев, и приходился дальним родственником Мацудайру Хиротаду, даймё провинции Микава, и был желанным гостем в замке Окадзаки. Жена и дети сопровождали его и подолгу гостили у родственника, заодно усиливая гарнизон.
Единственным неприятным моментом для нее было то, что я почти полностью запретил пользоваться косметикой. Сейчас знатная японка, встав поутру, обязана загрунтовать лицо свинцовыми белилами, брови сбрить и нарисовать тушью черные прямые линии, губы покрасить в темно-зеленый цвет с металлическим отливом и нанести посередине обеих по красной точке, чтобы казались меньше, зубы покрасить в черный цвет, а тело покрыть красной пудрой, после чего имела полное право предстать перед мужем и остальными людьми. У знати принято спать раздельно. Муж зашел перед сном, отстрелялся и пошел отдыхать, а жена начинала смывать краску. Кстати, зубы у большинства и так темные из-за кариеса, так что покраска делала их одинаково нездоровыми. Мне, как намбандзину, разрешалось нарушать традиции и всю ночь делить ложе с женой. Перед сном она нашептывала мне, кто против кого дружит.
Кстати, Ода Набухирэ двенадцать лет назад разбил войско Мацудайры Хиродаты, сеньора отца моей жены, захватил замок Андзё, который отдал своему внебрачному старшему сыну Нобухиро, и случайно взял в плен четырехлетнего Мацудайру Такэтиэ, старшего сына даймё, только через два года обменяв на одного из своих внебрачных сыновей, погибшего вскоре после этого. Наследник прожил в замке Нагоя два года и, говорят, очень сдружился с Одой Нобунагой. Злые языки утверждали, что два дурочка нашли друг друга. По возвращению домой Мацудайру Такэтиэ, точнее, его дядя-регент, не смог сплотить самураев провинции, в результате чего на нее стали нападать все, у кого хватало силенок. Однажды под раздачу попала деревня Номи Тадаоки, в результате чего я обзавелся женой.