Наместники и наместничества в конце XVI – начале XVIII века

Талина Галина Валерьевна

Рассмотрим чиновные и местнические характеристики воевод городов, наиболее часто писавшихся с наместничеством.

В период до 1682 г. первыми воеводами в Новгороде традиционно были лица, имевшие боярский чин, занимавшие высокое местническое положение. Их наместнические титулы также имели боярское достоинство. В зависимости от положения их носителя в местнической иерархии они колебались от наместника Псковского (5-й) до наместника Костромского (19-й). По отношению к воеводам Новгорода, чьи наместничества были зафиксированы в росписях и книгах, помимо перечисленных, упоминаются титулы наместников Великопермского, Рязанского, Суздальского, Вологодского, Югорского, Дорогобужского [63] .

63

РГАДА. – Ф. 166. – № 6. – Л. 5, 10 об., 13, 14 об., 15 об., 16, 49; № 4. – Л. 8 об., 13, 14 об., 18 об., 21, 22, 23, 24, 24 об.; № 6. – Л. 32, 236; № 7. – Л. 14. (Здесь и далее порядковый номер наместничеств дается в соответствии с порядковым номером наместничества в одной из книг наместнических титулов, использованных автором для характеристики данного института. В каждом отдельном случае ссылка делается на ту из книг, которая по времени создания ближе всего стоит от факта пожалования наместническим титулом рассматриваемого лица. Первая книга доведена

до 1665 г.; вторая – до 1680 г.; третья – до 1685 г., четвертая – до 1701 г., пятая – до 1706 г. Единственное исключение делается в отношении наместничества Белгородского. В третьем списки (до 1685 г.) оно было отнесено к вновь внесенным в наместнические книги и приписано, как и все эти наместничества в конце книги, после наместничества Боровского. Нами данное наместничество оставлено на той позиции, как оно указывалось в предшествующих книгах, поскольку боярский статус его согласно чинам и положению лиц, писавшихся наместниками Белгородскими, не оспорим. При определении порядкового номера каждого из наместничеств на конкретный год делается поправка на то, какие из вышестоящих наместничеств не были внесены в роспись до этой даты. В связи с этим даже на основании отнесения к одной росписи одного и того же наместничества по разным годам, его порядковый номер может колебаться).

После отмены местничества на новгородское воеводство, как правило, продолжали назначать бояр, принадлежавшим к ранее возвысившимся фамилиям. К таковым можно отнести бояр Ф. С. Урусова, М. Я. Черкасского, П. С. Прозоровского, Б. И. Прозоровского, И. Ю. Трубецкого [64] . Большинство присваиваемых им наместнических титулов относились к разряду «степенных» и входили в середину второго десятка. В отличие от местнического периода очень высоких наместничеств воеводам Новгорода с царствования Ивана и Петра практически не присваивали. Редким исключением стало Астраханское (фактически 4-ое) наместничество боярина И. Ю. Трубецкого в 1698/99 г. [65] Новгородское воеводство, видимо, считалось одним из традиционных назначений. В начальный период царствования Петра представителей «новых фамилий» среди наместнического круга на эту должность практически не назначали. Единственным исключением, пожалуй, стал ближний окольничий Петр Матвеевич Апраксин, назначенный новгородским воеводой в 1698 г., но получивший титул наместника Нижегородского еще ранее, в 1697 г. [66]

64

РГАДА. – Ф. 166. – № 6. – Л. 122; № 7. – Л. 13, 19, 20, 22, 36; № 8. —Л. 11, 15, 39.

65

РГАДА. – Ф. 166. – № 8. – Л. 11.

66

РГАДА. – Ф. 166. – № 7. – Л. 18 об.

Первые воеводы Пскова, так же, как и воеводы Новгорода, назначались из бояр. В местнический период границы наместнических титулов этих воевод по сравнению с титулами воевод Новгорода были традиционно ниже, хотя и не на много: от Вятского (9-й) до Коломенского (25-й). Среди титулов, помимо указанных, встречаются: Вологодский, Кондинский, Холмогорский, Свияжский [67] .

Отмена местничества нарушила представления о соотношении чести городов. Некоторые псковские воеводы получили титулы, опережавшие в наместнической иерархии титулы новгородских воевод. Так, 8 марта 1697 г. псковскому воеводе кравчему К. А. Нарышкину был присвоен титул наместника Владимирского, доселе никогда не присваивавшийся воеводам [68] . Местнические нормы, утратив свое значение, подчас открывали дорогу чрезмерным претензиям победивших придворных группировок, что и произошло в рассмотренном случае. Помимо того, ликвидация местничества в случае с Псковским, также как и Новгородским воеводством, привела к значительному расширению границ наместнических титулов (от высшего Владимирского до Костромского, Свияжского, Холмогорского – титулов, относившихся к третьему и началу четвертого десятка) [69] .

67

РГАДА. – Ф. 166. – № 4. – Л. 11, 23, 26 об.; № 5. – Л. 8, 14 об.; № 6. – Л. 39, 63 об., 69, 92 об., 93, 132 об., 133; № 7. – Л. 16.

68

РГАДА. – Ф. 166. – № 7. – Л. 7 об.; № 8. – Л. 8.

69

РГАДА. – Ф. 166. – № 6. —Л. 39; № 7. – Л. 16, 18, 30, 38 об., 41; № 8. —Л. 14, 20, 33, 44.

Первые воеводы Киева в местнический период имели боярский чин и наместнические титулы от Тверского (7-го) до Рязанского (14-го). Редким исключением было наделение воеводы Киева титулом, относящимся ко второй половине второго десятка. Кроме Тверского и Рязанского здешние первые воеводы титуловались Болгарскими, Ростовскими, Белгородскими [70] .

В послеместнический период Киевское, так же, как и Новгородское воеводство, стало «вотчиной» старых боярско-княжеских фамилий. Воеводами сюда назначались А. И. Голицын, П. И. Хованский, П. С. Прозоровский, Л. Ф. Долгорукий, Ф. П. Шереметев, А. П. Салтыков, М. Г. Ромодановский, Ф. С. Урусов [71] . Большинство первых воевод с 1682 по 1706 гг. носили наместнические титулы, входившие в число «степенных». Между тем, нижняя граница титулов этих должностных лиц опустилась до середины третьего десятка. Так, в 1688 г. воевода боярин М. Г. Ромодановский носил титул наместника Костромского (25-й) [72] .

70

РГАДА. – Ф. 166. – № 4. – Л. 15, 20; № 5. – Л. 11 об.; № 6. – Л. 30, 50, 229; № 7. – Л. 13.

71

РГАДА. – Ф. 166. – № 6. – Л. 30, 50, 70 об., 229; № 7. – Л. 13, 14 об., 20, 25; № 8. – Л. 16, 28, 30.

72

РГАДА. – Ф. 166. – № 7. – Л. 29; № 8. – Л. 32.

Во все три перечисленных города (Новгород, Псков, Киев) направляли по 2–3 воеводы. Соответственно, чины и наместнические титула воевод меньшего достоинства были гораздо более низкими. Городовые воеводы, подчиненные первому воеводе, также, как и он, имели право в переписке с зарубежными городами титуловаться наместниками. Естественно, 2-й и 3-й воевода уступали в чиновном и титульном отношении первому воеводе.

Соотношение титулов первого воеводы и его товарищей

видно из назначений на совместную службу. Так, в 7162 (1653/54) г. в Киеве товарищ боярина князя Федора Семеновича Куракина (наместника Ростовского (12-го)) князь Федор Федорович Волконский был наместником Галицким (26/28-м) [73] .

73

РГАДА. – Ф. 166. – № 5. – Л. 27.

В 7185 (1676/77) г. в Киеве на воеводстве числились боярин князь Иван Борисович Троекуров, окольничий Алексей Петрович Головин, думный дворянин Федор Иванович Леонтьев. При этом Головин носил титул наместника Калужского (28-й), а Леонтьев, числившийся товарищем Троекурова – наместника Кашинского (41-й) [74] .

По указу от 22 февраля 7189 (1681) г. товарищ киевского воеводы боярина и наместника Смоленского (6-го) Петра (большого) Васильевича Шереметева Федор Петрович Шереметев носил титул наместника Кондинского (18-й) [75] .

74

РГАДА. – Ф. 166. – № 6. – Л. 126 об., 189 об.

75

РГАДА. – Ф. 166. – № 6. – Л. 63 об.

Правило, согласно которому наместнический титул товарища воеводы, также как и его чин, должен значительно уступать титулу и чину главного воеводы, сохранилось и в послеместнический период. Так, в 1688 г. товарищем боярина и наместника Костромского М. Г. Ромодановского был думный дворянин и наместник Карачевский С. И. Языков [76] .

По сравнению с новгородскими, псковскими и киевскими воеводами в период господства местничества смоленские воеводы занимали более скромное положение. На воеводстве здесь могли находиться и бояре, и окольничие. Для этого воеводства было характерно присвоение наместникам титулов вновь введенных в наместнические книги, статус которых не был строго определен, таких как наместник Путивльский, Обдорский, Устюжский и пр. [77] В период после 1682 г. соотношение изменилось в пользу Смоленска. Среди его воевод многие имели наместнические титулы, входившие в число степенных, занимавшие высшие строчки наместнических росписей. Среди них наместники Сибирский (5-й), Псковский (6-й), Смоленский (7-й), Болгарский (12-й), Белоозерский (18-й), Обдорский (20-й) [78] .

76

РГАДА. – Ф. 166. – № 7. – Л. 71 об.; № 8. – Л. 73.

77

РГАДА. – Ф. 166. – № 5. – Л. 48 об.; № 6. – Л. 84, 239.

78

РГАДА. – Ф. 166. – № 6. – Л. 19 об. – 20, 84; № 7. – Л. 10, 12, 17, 23, 23 об., 31; № 8. – Л. 12, 14, 19, 25, 27.

Практика отправления воевод, наделенных наместническими титулами, в такие города, как Нежин, Севск, Чернигов сложилась в послеместнический период, не испытав на себе влияние этого института.

Самым высоким титулом, которым был наделен воевода в Севске, был титул наместника Рязанского, присвоенный в январе 1697 г. стольнику кн. Л. Ф. Долгорукому [79] . Помимо него титул, относящийся к числу степенных, носил боярин кн. Ф. П. Шереметев, отправленный на государеву службу в Севск в октябре 1682 г. в статусе наместника Кондинского [80] . Остальные севские воеводы имели титулы от наместников Суздальского и Белгородского до наместников Серпуховского и Карачевского.

79

РГАДА. – Ф. 166. – № 7. – Л. 20.

80

РГАДА. – Ф. 166. – № 6. – Л. 67; № 7. – Л. 25; № 8. – Л. 28.

Севское воеводство показательно в отношении нарушения закономерных связей между чином воеводы и его титулом. Для «старых» воеводств, история которых начинается в местнический период, до смерти Федора Алексеевича было характерно присваивать более высокие титулы лицам, носящим более высокий чин. Это правило во многом диктовалось местническими нормами. Если же рассмотреть соответствие чинов и титулов севских воевод, то отсутствие такого правила становиться очевидным. Так, боярин князь Ф. П. Шереметев носил титул наместника Кондинского (21-й), в то время как стольник Л. Ф. Долгорукий – наместника Рязанского (15-й). Стольник И. П. Неледенский-Мелецкий был наместником Суздальским (22-м), а окольничие И. Ю. Леонтьев и Ф. Ю. Барятинский – соответственно наместниками Стародубским (33-м) и Ряжским (43-м) [81] . При этом Нелединские-Мелецкие были сравнительно новым родом в наместнических книгах, появившись на их страницах в чине стольников в конце XVII в., а Барятинские выполняли дипломатические поручения и титуловались наместниками с начала XVII в. [82] Некоторые из Барятинских с 70-х гг. XVII в., находясь в боярский чинах, имели и боярские наместнические титулы, такие, как наместник Брянский, Дорогобужский [83] .

81

РГАДА. – Ф. 166. – № 7. – Л. 26, 37 об., 47 об.; № 8. – Л. 29, 40.

82

РГАДА. – Ф. 166. – № 5. – Л. 24 об.; № 4. – Л. 31; № 9. – Л. 19, 36; № 6. – Л. 115; № 7. – Л. 26, 46 об., 56 об.; № 8. – Л. 29, 49.

83

РГАДА. – Ф. 166. – № 4. – Л. 28 об.; № 6. – Л. 97; № 7. – Л. 31, 39; № 8. – Л. 42.

Разрушение связи между чином и наместничеством в период после смерти Федора Алексеевича можно наблюдать на примере еще одного воеводства, занявшего значительное место в книгах титулов с царствования Ивана и Петра, – нежинского. Подавляющее большинство здешних воевод находились в чине думного дворянина. Случались и исключения, при которых воеводой в Нежин отправляли окольничего. Между тем окольничий князь Ф. Л. Волконский и окольничий Н. И. Акинфов носили соответственно титулы наместников Ряжского (43-й) и Юрьева Польского (44-й), в то время как думные дворяне И. А. Власов, А. Ф. Полибин, П. С. Хитрово титуловались наместниками Углечским (31-м) и Ржевским (38-м) [84] .

84

РГАДА. – Ф. 166. – № 7. – Л. 35 об., 42, 47 об., 48 об.; № 8. – Л. 38, 45, 50, 51.