Наместники и наместничества в конце XVI – начале XVIII века

Талина Галина Валерьевна

Как и ранее, представительство на съезде возглавляли два лица, находившиеся в чине боярина. Согласно практике, сложившейся к середине царствования Алексея Михайловича и прослеживающейся по ряду документов, в том числе и по наместническим книгам, все официальные росписи при этом государе и его преемнике указывали при перечислении чинов не думные, а ближние чины, считавшиеся выше по статусу. Первый из великих послов, отправленных на съезд, имел наместничество, занимавшее место в середине первого десятка, третий представитель – окольничий – наместничество, шедшее по росписям в середине третьего десятка. Относительным отступлением было только наместничество второго члена делегации. Традиционно второй посол на польском или литовском съезде носил наместнический титул, максимально приближенный к титулу первого великого посла, что не соблюдалось теперь.

Понижение наместнических титулов в рассматриваемых случаях стало прямым следствием назначения на должности лиц, занимавших более низкое место в местнической иерархии, нежели те, кто традиционно назначался

вторыми послами. Согласно установившимся правилам, делегация, отправляемая на съезд с польскими представителями, должна была возглавляться боярином, происходящим из родов «первой статьи», чей род в местнической иерархии занимал положение не ниже шестого. Вторым членом делегации должен был назначаться боярин или окольничий, также принадлежащий к первостепенным родам [101] . (Напомним, что под первостепенными родами подразумевали членов шестнадцати знатных родов, имевших право, обойдя низшие чины, жаловаться прямо в бояре. К ним относились Черкасские, Воротынские, Трубецкие, Голицыны, Хованские, Морозовы, Шереметевы, Одоевские, Пронские, Шеины, Салтыковы, Репнины, Прозоровские, Буйносовы, Хилковы, Урусовы.)

101

Котошихин Г. К. Указ. соч. – С. 62.

В нарушение этого правила вторые послы в делегациях на съездах 7172 (1663/64) г. и 7186 (1677) г. Ю. А. Долгорукий и Ю. И. Ромодановский относились к родам «второй статьи» (представители пятнадцати аристократических родов, которые при пожаловании думным чином сначала поступали в окольничие, и только после этого – в бояре: Куракины, Долгорукие, Бутурлины, Ромодановские, Пожарские, Волконские, Лобановы, Стрешневы, Барятинские, Милославские, Сукины, Пушкины, Измайловы, Плещеевы, Львовы).

Причины произошедших изменений могут крыться, во-первых, в усилении положения России, а вследствие этого снижении статуса делегаций на съезде с польскими послами. Во-вторых, закрепление более низкого уровня делегации стало следствием кадровой политики царя Алексея Михайловича и ставки, сделанной им на талантливых, но не суперзнатных государственных деятелей.

Самым ярким примером последнего утверждения является карьера А. Л. Ордина-Нащокина. Низкое местническое положение последнего не позволяло присваивать ему наместничество выше Шацкого, опыт, знания и способности Ордина-Нащокина делали ненужным и нелогичным (даже в рамках того времени) назначение его в товарищи другого, более родовитого посла. Следовательно, подбор всей остальной делегации в таких случаях производился «под Нащокина», наместнические титулы остальных членов были ниже Шацкого. В итоге во второй половине 60-х гг. XVII в. наблюдался резкий скачок вниз в составе ряда русских делегаций в отношении титульных показателей. Возглавляемые Ординым-Нащокиным делегации на съезды с польскими послами в 7175 (1666/67) г. и 7176 (1667/68) г. в качестве первых лиц имели наместников Шацкого (23-й) и Кадомского в одном случае, Шацкого и Курмышского – в другом, которые входили в 4-й и 5-й десяток [102] . Низкое местническое положение главы делегации предопределяло подбор остальных членов, не превышавших его в местнической иерархии. Так, Богдан Иванович Нащокин, бывший вторым членом на первом из двух перечисленных съездов, являлся так же, как и А. Л. Ордин-Нащокин, выходцем из дворянских родов [103] . Однако ситуация с Ординым-Нащокиным – скорее исключение, чем правило.

102

РГАДА. – Ф. 166. – № 6. – Л. 172, 208.

103

РГАДА. – Ф. 166. – № 6. – Л. 172.

После таких назначений возвращение к практике, согласно которой во главе делегации на польский съезд ставили боярина, чей наместнический титул соответствовал середине первого десятка, а наместнический титул второго лица – середине второго десятка, можно считать практически возвращением к старым позициям.

В целом, характеризуя практику распределения наместнических титулов между великими послами на посольском съезде с представителями Польши и Литвы, отметим общие характерные черты и особенности, появившиеся в середине XVII столетия. Высокий статус делегации при этом подчеркивался тем, что два первых лица в посольстве находились в боярских чинах и носили наместнические титулы, входившие в первую десятку (до середины 60-х гг.), во вторую десятку – начиная с этого времени. Третий великий посол состоял в чине окольничего, его наместнический титул в росписях располагался в середине третьего десятка. Четвертый посол назначался из думных дворян, его наместнический титул был не выше середины четвертого десятка.

Усиление на политической арене в период правления Алексея Михайловича лиц, принадлежавший как к второстепенным боярским родам, таких, как Юрий Алексеевич Долгорукий, и выходцев из дворянства, таких, как Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин, приводило к тому, что при поддержке царя, ставшей следствием признания способностей подобного рода политиков, царские выдвиженцы занимали места, ранее

отведенные более родовитым, чем они сами. При этом местнические правила, хотя и претерпевавшие существенные изменения, продолжали действовать. Это сказывалось в политике присвоения членам указанной социальной категории наместнических титулов более низкого достоинства, которые входили в лучшем случае лишь во вторую десятку согласно росписям этого периода.

В период после отмены местничества съезды с представителями Польши и Литвы также проводились. Представительность российской делегации на них зависела не столько от статуса самого польского или литовского съезда, как ранее, а колебалась в зависимости от решавшихся на съезде задач. В 1683 г. русскую делегацию возглавлял боярин князь Яков Никитич Одоевский, еще с 1677 г. носивший титул наместника Астраханского, являвшегося одним из высших «степенных» титулов (4-й). В качестве товарищей Я. Н. Одоевского книги наместнических титулов упоминают под датой 1683 г. бояр И. В. Бутурлина, М. Г. Ромодановского, окольничего И. И. Чаадаева [104] . Возможно, что все перечисленные лица входили ни в одну, а в разные делегации, возглавлявшиеся Я. Н. Одоевским. В любом случае наместнический титул товарища первого посла на польском посольском съезде в этот период не поднимался выше Суздальского (22-го) и не относился к числу «степенных» наместничеств. Наместнические книги содержат указание на то, что в 1688 г. происходил российско-литовский съезд. При этом первым послом от России на нем был вопреки предшествующей практике окольничий Ф. А. Головин, носивший с 1685/86 г. титул наместника Брянского (27-й). Его товарищем выступал стольник И. А. Власов, наместник Елатомский (59-й) [105] .

104

РГАДА. – Ф. 166. – № 7. – Л. 26, 28, 32; № 8. – Л. 35.

105

РГАДА. – Ф. 166. – № 7. – Л. 64.

Наместнические книги свидетельствуют о том, что, помимо Польши и Литвы, Россия участвовала в посольских съездах с представителями Швеции. Однако все сведения о таких съездах, вошедшие в этот тип документов, относятся к периоду до конца царствования Федора Алексеевича. Следовательно, при формировании русских делегаций на эти русско-шведские съезды учитывались правила местнического периода. В это время Швеция играла одну из важнейших ролей во внешней политике России. В середине XVII столетия в России считали Швецию государством, по рангу сравнимым с Персией, но значительно уступавшим Польше и Литве. В силу этого статус, чины и титулы лиц, входивших в делегации, отправляемые в Швецию, будь-то послы, великие послы, или представители России на шведском съезде, были ниже, чем в аналогичных ситуациях при внешних сношениях с Польшей и Литвой.

Русское великое посольство, отправленное на шведский посольский съезд в мае 7166 (1658) г., возглавлял боярин князь Иван Семенович Прозоровский (наместник Тверской – 7-й). Вместе с ним на посольском съезде были наместник Шацкий (22-й) Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин, получивший думное дворянство после назначения на эту должность, и стольник Иван Афанасьевич Прончищев, наместник Елатомский (33-й) [106] . До этого русское великое посольство на шведском съезде 7124 (1615/16) г. (по другим источникам – 7123 (1614/15) г.) возглавлял князь Данило Иванович Мезецкий, бывший в то время в чине окольничего и носивший титул наместника Суздальского (14-й). С ним в делегации на съезде работали дворянин Алексей Иванович Зюзин, наместник Шацкий, а также думные дьяки Михаил Новокрещенов и Добрыня Семенов [107] . (В большинстве случаев в официальных документах дьяков с наместничеством не писали, а титуловали их думными дьяками, даже если думными они не являлись.)

106

РГАДА. – Ф. 166. – № 5. – Л. 7, 23, 36 об.; № 4. – Л. 11 об., 30 об.

107

РГАДА. – Ф. 166. – № 5. – Л. 14; № 4. – Л. 22; № 9. – Л. 7.

В середине 70-х гг. XVII в. состав делегации на шведском посольском съезде так же возглавлял окольничий в боярском наместническом титуле, а вторым лицом являлся дворянин или думный дворянин. Например, в 7184 (1675/76) г. во главе стоял Иван Васильевич Бутурлин, наместник Коломенский (22-й), его товарищем был наместник Елатомский (36-й) думный дворянин Иван Афанасьевич Прончищев [108] .

Традиции местнического периода диктовали правило, согласно которому все делегации, отправляемые на шведский посольский съезд, возглавлял человек, носящий наместнический титул, относящийся к боярским. Если при этом он действительно состоял в боярском чине, то титул был более высоким (из первого десятка). Если глава делегации находился в чине окольничего, он также получал боярский титул, но уже относившийся ко второму десятку.

108

РГАДА. – Ф. 166. – № 6. – Л. 169.