Нападающий
Шрифт:
Они подгоняли меня подбежать к нему и обнять его за шею. Уткнуться лицом в его грудь и послушать его сердцебиение как доказательство того, что он жив и здесь.
Принуждение было настолько сильным, что я даже сделала крошечный шаг вперед, прежде чем разум возобладал и я остановила себя.
Вместо этого я сглотнула растущий комок в горле и указала на машины, выстроившиеся позади него.
— Что это?
Мне потребовалась вся оставшаяся сила воли, чтобы не дрогнуть, когда Ашер сократил расстояние между нами.
Один шаг.
Два шага.
Три.
И так далее, пока он не остановился менее чем в двух футах
По моей коже пробежала дрожь.
— Я объясню через секунду. — Голос Ашера был достаточно тихим, чтобы услышать могла только я. — В последний раз, когда мы разговаривали, ты обвинила меня в излишней безрассудности и склонности к саморазрушению. Тогда я не хотел в этом признаваться, но у меня было время поразмыслить над своими действиями и причинами, стоящими за ними, и ты была права. — Над головой проплыло облако, отбросив тень на скульптурные черты его лица. — Я не участвовал в гонках из-за опасности; я участвовал в гонках благодаря этому. Мне нравился адреналин. Мне нравилось волнение от состязания со смертью и победы. Но недавно, после нескольких... разговоров с другими близкими мне людьми в моей жизни, я понял, что это не единственная причина.
Ашер сглотнул, прежде чем продолжил.
— Когда он отстранил меня, тренер сказал, что мне не хватает дисциплины, потому что что-то более глубокое движет импульсивностью, которая заставляет меня делать глупости, например, гоняться с Боччи. Это был не «Холчестер». Это была не моя гордость или мое желание быть великим. Это было что-то другое, и я не мог понять, что именно. Потом на выходных появился мой отец... — он снова улыбнулся, когда я вздрогнула от удивления, — ...да, я тоже был шокирован. Но он появился, и мы долго разговаривали. Он упомянул мое поведение после смерти Тедди и то, как, похоже, я желал смерти в то время. Вот тогда меня это осенило. Я так и не смог по-настоящему примириться со своей виной из-за смерти Тедди. Я был привлечен к опасности гонок, потому что пытался наказать себя за то, что произошло. Потому что часть меня считала, что я должен был умереть той ночью, а не он.
Его откровенное признание поразило меня с силой физического удара.
— Ашер...
— Я не пытаюсь заставить тебя пожалеть меня, чтобы ты простила меня, — сказал он. — Я знаю, что это не оправдание моего поведения, но это правда. Как я уже говорил ранее, у меня было много времени, чтобы поразмыслить за эти две недели, и я понял кое-что еще. Всякий раз, когда я думал о гонках в прошлом, я получал выброс адреналина. Я не мог дождаться, чтобы сесть за руль и посмотреть, как далеко это меня заведет. Но когда я думаю об этом сейчас, единственное, что я чувствую – это сожаление. Даже если бы у меня не было откровения о Тедди, я бы чувствовал то же самое, потому что гонки – это то, из-за чего я потерял единственное, единственного человека, который мне дорог больше всего на свете. Тебя.
Непролитые слезы навернулись на глаза. Я попыталась заговорить, но это было невозможно. Дышать было невозможно. Поэтому я могла только стоять там, мои глаза горели, а грудь болела, пока он медленно, но методично разрушал защиту, которую я построила вокруг своего
— Всю свою жизнь я был сосредоточен на футболе и победах. Вот и все, — сказал Ашер, и нотка уязвимости смягчила его голос. — А потом появилась ты и разбила все мои предубеждения о том, кем я был и чего хотел. Ты заставила меня переосмыслить свою жизнь и захотеть стать лучшим человеком не только для тебя, но и для себя.
Одна из слез выскользнула и обожгла мне щеку. Я смутно осознавала, что Карина все еще там, и его товарищи по команде, и кто-то еще, кто случайно проходил мимо в этот момент, но мне было все равно.
В этот момент никто, кроме нас, не имел значения.
— Я не могу полностью смириться с тем, какое влияние оказала на меня смерть Тедди за одну ночь, но я думаю, что признание этого хороший первый шаг. Я больше не хочу быть тем парнем, который позволяет своему прошлому и своей гордости вести его к безрассудным решениям, — сказал Ашер. — Я не хочу причинять боль себе или людям, которые мне дороги, ради кратковременного кайфа. Больше всего я не хочу рушить свои шансы провести с тобой как можно больше дней, потому что я люблю тебя. Больше футбола, больше гонок, больше всего на свете, включая Плутон.
Из моего горла вырвался полусмех-полурыдание. Слезы полились еще сильнее, но я не стала пытаться их остановить.
Признание Ашером моей глупой тирады о Плутоне этим летом и того, как много эта маленькая планета значила для меня в этот конкретный момент, было настолько идеальным, что мое сердце сжалось.
— Я люблю тебя, — повторил он, его слова были полны эмоций. — Я так чертовски влюблен в тебя, дорогая, и единственное безрассудное, что я хочу сделать – это исследовать, насколько глубока эта кроличья нора, с тобой. Вместе.
Я снова рассмеялась, мой собственный голос был постыдно водянистым.
— Это заходит довольно глубоко, я полагаю.
Он улыбнулся.
— Я так думаю.
Я тебя люблю. Мое тело пело от этих слов, но прежде чем я успела ответить или признать эти чувства чем-то большим, чем слезы, Ашер отступил в сторону.
— Однако я знаю, что слова ничего не стоят, поэтому я попросил ребят подойти и помочь мне, — он указал на автомобили. — Это вся моя коллекция автомобилей. Я завещал по одному автомобилю каждому члену команды.
Мой пульс стучал в ушах. Ранее я была так отвлечена видом команды, что не обратила внимания на сами машины.
«Порше». «Бугатти». «Ягуар».
Все знакомые машины из гаража Ашера теперь в чьих-то руках.
— Скажи мне, что ты этого не сделал, — выдохнула я. Это были миллионы фунтов в роскошных автомобилях.
Помимо денег, Ашер любил свои машины. Даже если он не участвовал в гонках, это не означало, что ему придется отказаться от своей коллекции.
— Я знаю, что мы не встречались, но ты мой самый любимый человек на свете, — крикнул игрок, стоявший рядом с «Порше». Я узнала в нем Сэмсона Агбо, одного из крайних нападающих клуба. — Я получил эту малышку бесплатно. — Он с любовью похлопал по блестящему черному капоту.
— У меня есть «Ламбо»! — Адиль позвенел ключами с победной ухмылкой. — Спасибо, что порвала с ним, Скарлетт. Тебе стоит делать это чаще.
Остальные игроки рассмеялись, а Ашер сердито посмотрел на него.