Нападающий

Хуанг Ана

Кажущаяся увлеченность Скарлетт речами Клайва о регби померкла.

— Да, пожалуйста. — Айви пододвинула мне свой бокал. Возможно, в университете она ненавидела вино, но, возможно, теперь она научилась ценить его по-новому, потому что жадно глотала его, как отчаявшаяся женщина, которая наконец-то нашла оазис в пустыне.

Ужин затянулся.

Если я не пожалел об идее двойного свидания раньше, то теперь я, черт возьми, пожалел. Слушать Клайва было невыносимо. Видеть, как Скарлетт тешит его самолюбие вопросами

и ободряющими кивками, было еще хуже.

Я опрокинул свой напиток и посмотрел на нее, когда она рассмеялась над его глупой шуткой о священнике, который занялся регби. Любой мог предвидеть, что произойдет в конце концов.

— Простите меня. — Стул Айви скрежетнул по ковру, скрипя деревом. — Я себя не очень хорошо чувствую. Я сейчас вернусь.

Сквозь раздражение просочилась тревога. Я был так сосредоточен на Скарлетт и Клайве, что забыл об Айви. Ее лицо выглядело бледнее, чем когда мы пришли, но она поспешила уйти, прежде чем я успел ответить.

Ее уход сразу же омрачил обстановку.

Клайв проводил ее взглядом, затем бросил салфетку на стол и встал.

— Мне тоже нужно в туалет. Я сейчас вернусь.

Через пять секунд он скрылся в коридоре, где находились туалеты.

Да. Совсем не подозрительно.

Я не знал, почему Айви и Клайв расстались, но, судя по их реакции друг на друга, притяжение между ними не исчезло.

Я бы и сам не смог спланировать это лучше. Может, они снова разожгут свой огонь, и Клайв оставит Скарлетт в покое. Айви была слишком хороша для этого придурка, но если ей это нравилось, то это не мое дело.

Мы со Скарлетт сидели молча, и призрак наших свиданий и тысячи невысказанных слов нависали над нами.

— Айви кажется милой, — наконец сказала она.

— Так и есть. И Клайв, кажется... настоящим.

Она фыркнула, неприятный звук, не сочетавшийся с ее элегантным внешним видом.

Уголок моего рта приподнялся. Мне понравились ее реакции. Они были такими реальными, такими ее. Никакой искусственности, никакого подлизывания. Настоящая Скарлетт.

— Не могу поверить, что они встречались, — сказала она. — Какой поворот сюжета.

— Может быть, это знак.

— Чего?

— Что мы встречаемся не с теми людьми.

Мои слова украли последнее подобие притворства между нами. Они шипели и трещали, как пламя в очаге, согревая мою кожу и придавая румянец щекам Скарлетт.

— Это не то, что ты должен говорить, когда мы все еще на свидании. — Она взглянула в сторону туалетов.

Пока нет Айви и Клайва.

— Возможно, но разве я не прав? — бросил я вызов. — Не говори мне, что ты можешь выносить бахвальство Клайва по поводу регби. Регби. — Я издал звук отвращения. — Это насилие, замаскированное под спорт. Сплошная сила, никакого изящества.

— Ты такой сноб.

Знаешь, помимо футбола существуют и другие виды спорта.

— Не очень хорошие.

На ее лице промелькнула тень улыбки.

— Ты невыносим.

— Но более терпим, чем Клайв Харт. Будь честна. — Мой взгляд впился в ее. — Тебе нравится свидание с ним или ты просто хочешь выиграть наше пари?

Улыбка исчезла.

— Почему бы мне не насладиться свиданием? Он симпатичный, успешный и забавный. Полный комплект.

Забавный? Конечно, Клайв был смешным, как смешон сифилис, и его «полный пакет» включал в себя сильный привкус чуши.

Ту же чушь я услышал в ответе Скарлетт.

— Это не то, о чем я спрашивал, — тихо сказал я.

Глаза Скарлетт мерцали в свете свечей. Они были цвета серебристых лунных лучей, временами ясных, временами затененных клочьями облаков.

Иногда найти ее истинные чувства среди тумана было невозможно. Сегодня я видел ее насквозь.

— Нет. — Облака разошлись, открыв проблеск уязвимости. — Не совсем.

Ее ответ был настолько близок к признанию, насколько она могла себе позволить в тот момент, когда наши пары ушли, и мы могли создавать иллюзию нормальности.

Мое сердце забилось неровно.

— Тебе нравится свидание с Айви? — спросила она.

— Нет, — я выдержал ее взгляд. — Не совсем.

Звон тарелок и столовых приборов отступил на второй план. Губы Скарлетт приоткрылись, и я почувствовал это в своих костях – момент идеального напряжения, натянутого между нашими прежними обещаниями и нашими нынешними желаниями.

Две недели с нашего поцелуя.

Прошло две недели с тех пор, как мы договорились притворяться, что этого никогда не было.

И все же под поверхностью нашего в остальном невинного разговора продолжал греметь раскатистый гром притяжения.

Причины, по которым она не обратила внимания на поцелуй, были все еще вескими. Последствиями невыполнения этого требования были все еще угрозы.

Но выбирать логику было легче днем, когда работа и отвлекающие факторы создавали барьер между головой и сердцем.

Ночью этот барьер исчезал, и мы становились уязвимы для возможности того, что последствия меркнут по сравнению с нашими желаниями.

— Ты назвал ее «дорогая». — Голос Скарлетт был дымчато-бархатным, с нотками обиды. — Тебе, должно быть, нравится свидание больше, чем ты признаешь, если только не используешь это ласковое обращение со всеми. У тебя это всегда срабатывает?

— Не знаю. — Удовлетворение от того, что я задел ее за живое такой тактикой, было мелочью по сравнению с моим истощением. Я устал от наших игр. — Я так называл только одну женщину и имел это в виду.

Тихий вдох Скарлетт едва не погубил меня.