Напарник
Шрифт:
– Как вас зовут? – спросил Стоян по-русски, почти не коверкая слова.
– Роман. Роман Морозов, – быстро ответил по-русски Роман.
– Откуда вы родом, Роман?
– Из Москвы.
Стоян удовлетворенно наклонил голову.
– Почему уехали? – продолжил он спрашивать на русском языке.
– Надоело бедно жить, – сказал Роман. – Маленькие деньги, маленькие возможности.
– В Москве – маленькие деньги? – недоверчиво спросил Стоян.
– Не все в Москве были богачами, – ответил Роман. – Я работал учителем, на что я мог рассчитывать? Убогая
Что-то промелькнуло в глазах Стояна.
– Понимаю, – сказал он. – Что дальше?
– А что дальше? – пожал плечами Роман. – Мотался по всей Франции, искал, где лучше. Язык я знал плохо, устроиться по специальности не мог. Чем только не пришлось заниматься! Потом, случайно, связался с контрабандистами, осел в Марселе. Последние пять лет живу в нем. Вот и все.
– Женаты?
– Был когда-то. Еще в России.
– Дети?
– Нет, – покачал головой Роман. – Бог миловал.
– Почему милувал? – нахмурил брови Стоян. – Разве дети – плохо?
– В моем положении – и дети? – грустно улыбнулся Роман. – Нет уж, лучше одному.
– Может быть, – не стал спорить Стоян.
Он сделал паузу, меряя Романа своим жгучим взглядом.
– Кто вам сказал про Артура, Роман? – спросил он каким-то особенным глуховатым голосом.
Роман понял, что этот будет терзать его до последнего.
– Я же рассказывал вашим людям, – начал он обидчиво. – А они давай меня бить…
– Говорите по делу, – оборвал его Стоян.
– А что по делу? – осекся Роман. – Какой-то толстяк, похожий на американца, попросил меня пойти в кафе «Жемчужина» и сказать Франсуа, что я от Артура. Он сказал, что Франсуа передаст мне пакет. А за это я получу двести евро. Вот и все.
– Почему американец сам не пошел?
– Мне откуда знать? Мне платят, я не спрашиваю. Он был такой толстый, что ему было лень пошевелиться. А знаете, какая стояла жара?
– Вас видели в «Жемчужине» за два часа до того, – сказал Стоян. – Вы проводили разведку?
«Официантка тоже работает на них», – отметил Роман.
– Какую разведку? – выпучил он глаза. – Я зашел выпить кофе.
– Да, я знаю. Но почему вы остались неподалеку от «Жемчужины»? Почему не ушли?
Глаза Стояна просто-таки прожигали Романа насквозь.
– Я ждал встречи с одним человеком, – сказал он, стараясь не поддаваться этому невыносимому взгляду. – Надо было убить три часа времени. Вот я и присел почитать газету.
– Почему не в «Жемчужине»?
– Да потому что там дрянной кофе, – выпалил Роман. – А у меня не так много денег, чтобы платить за дрянной кофе.
– А раньше вы этого не знали? – усмехнулся Стоян. – Вы же из этих мест.
– До кризиса там был отменный кофе! – сказал Роман. – Они не экономили и делали все как надо. А теперь все пошло наперекосяк. Каждый норовит обмануть. А я, знаете ли, не люблю, когда меня обманывают.
– Я тоже, – сказал Стоян.
Роман вздрогнул и захлопал глазами.
Стоян раздвинул губы в
– Вы что, мне не верите? – тихо спросил Роман.
Стоян покачал головой:
– Нет.
– Но… я же говорю вам все, как было.
– Я так не думаю.
Роман облизал пересохшие губы.
– Послушайте… Простите, как вас зовут?
– Стоян.
– Послушайте, Стоян, я понимаю. Я попал в чью-то игру, и вы приняли меня за другого. Но я здесь совершенно ни при чем. Я умею держать язык за зубами. Если вы отпустите меня, я буду нем как рыба. Вы понимаете меня?
Стоян не спешил отвечать. Казалось, он может слушать бесконечно, вглядываясь в собеседника своим неподвижным, точно замороженным, взглядом.
– Хотите, я дам расписку? – мучился Роман. – Или что хотите. Но только не надо меня мучить, умоляю вас. У меня слабое сердце. Я уже перенес два инфаркта. Умоляю вас, отпустите меня, и я исчезну навсегда!
На лбу у него выступила испарина, лицо побледнело. Он замолчал и уставился на Стояна, ожидая, чем тот ответит на его мольбы.
– Давайте договоримся так, – сказал наконец Стоян.
Роман весь подался вперед.
– Да, да, я выполню любое ваше требование.
– Сейчас я уйду. Но когда вернусь, вы расскажете мне правду.
– Но я уже рассказал… – завопил Роман.
Стоян вскинул руку.
– Тихо!
Роман сжался в комок от этого окрика. Вопль застрял у него в горле.
– Если вы мне все расскажете и я вам поверю, вас не будут пытать, – закончил Стоян. – Обещаю.
– Но… – начал было Роман.
Глаза Стояна буквально вбуравились в него.
– Я могу надеяться, что останусь жить? – прошептал Роман, боясь повысить голос.
Стоян поднялся, по-крестьянски упершись ладонями в коленки.
– Я жду от вас правды, – сказал он.
Он вышел, но верзила остался. Для какой цели, сказать трудно. Наверное, в качестве устрашения. Чтобы пленник думал в правильном направлении. Ибо стоило взглянуть на ручищи великана, как все мужество превращалось в желе и хотелось повиниться во всех грехах, начиная с малого детства.
«Наверное, до моей тихой камеры я уже не доберусь, – подумал Роман. – Пока Стоян не вытянет из меня все жилы, он меня живым не отпустит. Впрочем, он не отпустит меня живым в любом случае, хоть расскажи я ему самую что ни на есть чистую правду».
Он покосился на верзилу.
Тот стоял смирно, слегка расставив ноги-тумбы. Руки свободно свисали по бокам могучего туловища, голова, небольшая, как у подростка, глубоко ушла в плечи. Его крохотные глазки смотрели из-под нависших бровей почти равнодушно. Но на губах порой вспыхивала такая плотоядная усмешка, что его мнимое спокойствие сразу становилось ожиданием палача, которому не терпится добраться до своей жертвы. И можно было не сомневаться, что он свое дело знает.
«Разбить себе голову о край стола? – думал Роман. – Вариант. Летальный исход не стопроцентный, но сознания лишусь надолго. Там, глядишь, и наши подоспеют».