Наперекор судьбе
Шрифт:
– Если надумаешь, обязательно добейся, чтобы тебя поселили в доме Литтонов, – продолжал Кайл. – Это настоящая английская династия. Оливер – почти пародия на английского джентльмена. Его жена леди Селия – потрясающе красивая и пугающе умная. Настолько пугающе, что ты едва ли осмелишься говорить в ее присутствии. Далее идут ее дочки, сестры-близнецы. Этих близняшек я вовек не забуду. Красивые и совершенно одинаковые. В раннем возрасте они были просто как картиночки. Мод до сих пор хранит журналы с их фотографиями.
– Я этот снимок тоже помню, – сказала Барти. – А близняшки и сейчас красивые. Венеция работает в «Литтонс». Она там важная персона.
– Такая же, как вы? – спросил Джорди.
– Гораздо важнее меня. И потом, она настоящая Литтон, – улыбнулась Барти.
– А чем занимается другая?
– Адель – фотограф. И очень успешный.
– Если я приеду в Лондон, то смогу познакомиться с этими удивительными созданиями?
– Если захотите, конечно. Думаю, им тоже будет интересно.
В тот же день Барти послала в Лондон телеграмму, спрашивая, интересует ли их новый роман Джорди. Она невольно включилась в нью-йоркский ритм и ожидала быстрого ответа. Ей думалось, что в Лондоне к этому роману отнесутся с таким же интересом, как здесь. Ответа не было. Поначалу это рассердило Барти, затем она махнула рукой и смирилась. Через три дня пришла ответная телеграмма, где Барти предлагалось привезти экземпляр романа, и тогда они «взглянут и решат».
А в это время пять крупных английских издательств боролись за право публикации «Опиума для избранных». Барти захлестнуло отчаяние.
– Зря мы не купили права на книгу этого Макколла. У Барти чутье на хорошие книги, – произнес расстроенный Джей, входя в кабинет Селии.
– Знаю. Я старалась изо всех сил, но ничего не смогла сделать. Даже стыдно говорить. А нам к осени просто необходим бестселлер. Как ты думаешь, мы упустили шанс?
– Думаю, что да. «Хатчинсон» предложил автору очень высокий гонорар. Это самые свежие новости. Селия, что происходит с «Литтонс»? Такое ощущение, будто издательство теряет способность функционировать.
– Джей, для меня это не новость. Проще было бы сказать, что мы проходим через очень трудный этап, но…
– Мы не проходим. Мы на нем застряли. Издательство как будто загнивает на корню.
Вернувшись в свой кабинет, Джей послал Барти телеграмму от себя, объяснив, что был обеими руками за покупку прав на издание «Опиума». Барти ответила без промедления: «Я и не считаю тебя виноватым. Держись. Барти».
«И как это понимать?» – недоумевал Джей.
– Изабелла, Барти прислала письмо и несколько открыток. Смотри. Узнаешь статую Свободы? Правда, волнующее зрелище?
– Меня это не волнует.
– Даже то, что мы увидим ее своими
– Я не хочу ее видеть. И ехать тоже не хочу.
Себастьян никогда не отличался уравновешенным характером, а когда волновался – тем более.
– Не смей мне дерзить! Отправляйся в свою комнату. Мы поедем в Нью-Йорк сразу же, как у тебя закончится учебный год. Это решено и обсуждению не подлежит. Большинство твоих сверстниц были бы на седьмом небе от радости.
Иззи молча посмотрела на отца, затем встала и вышла, громко хлопнув дверью.
Вечером, когда Себастьян отправился на обед, она позвонила Киту:
– У меня появилась идея.
– Какая?
– Не буду рассказывать по телефону. Но очень заманчивая.
– Ты могла бы приехать завтра?
– Куда? На Чейни-уок? Пожалуй, да. В два часа я иду к зубному врачу. Потом поеду не домой, а к тебе.
– Отлично.
У Иззи от волнения перехватывало дыхание. Кит сам открыл ей дверь.
– Дома еще кто-нибудь есть?
– Нет. Точнее, отец дома, но он спит. Больше никого.
– Хорошо. Идем.
Они прошли в гостиную. Иззи плотно закрыла дверь.
– Готов?
– Да.
– Тогда слушай. Вот что я придумала…
Иззи ушла через полчаса, унося на губах страстный поцелуй.
– Я тебя люблю, – прошептала она.
– И я тебя люблю, – ответил Кит. – Еще сильнее, чем прежде. У тебя прекрасная идея. Такая же прекрасная, как ты сама.
– Папа, я хочу извиниться перед тобой за вчерашнюю грубость. Я глупо себя вела. Конечно, я хочу поехать в Нью-Йорк.
– Ну, слава богу, – улыбнулся Себастьян, почувствовав громадное облегчение. – Рад слышать. Я тоже хочу поехать. Желаешь прочесть письмо Барти?
– С удовольствием.
– Я тут думал насчет празднования твоего дня рождения. Ты согласна, что это серьезная веха на твоем жизненном пути? Шестнадцать лет. Как бы ты хотела отпраздновать? Хочешь, устроим шумное торжество?
– Я… я даже не знаю. Не очень-то я люблю шумные торжества.
– Тогда семейное торжество. Как насчет этого варианта?
Иззи задумалась.
– Да. Пожалуй, это было бы лучше всего. А где? Здесь?
– Скорее всего, да.
– А Генри и Ру можно пригласить? – Она старалась сбить отца со следа.
– Конечно. Они тоже семья. Если у них к тому времени закончатся занятия.
– Лучше праздновать в выходные дни. В будни и у меня занятия. А так ребята получили бы разрешение поехать в Лондон.
– Отлично. Может, отпразднуем чуть раньше? Твой день рождения, кажется, падает на среду.
– Ой, нет, – торопливо возразила Иззи. – Лучше в следующие выходные. Пусть мне уже исполнится шестнадцать. А иначе все будет как-то… не по-настоящему.