Наперекор судьбе
Шрифт:
– Ты уже сказал Джайлзу?
– Нет, я пока еще никому не говорил.
– Думаю, это следует сделать. Они теперь акционеры и имеют право знать.
– Селия, издательство не обанкротится. И акционерами они станут лишь через месяц с небольшим. К тому времени наше положение может улучшиться.
– Оливер, не смеши меня. Я не верю, что за считаные недели дела нашего издательства вдруг резко изменятся к лучшему.
– Нет, конечно. Однако свет в конце туннеля может оказаться ярче, чем мы думали.
– Книжная торговля переживает тяжелые
Но разговоры с коллегами по издательскому миру, аналитические обзоры, посвященные книжной торговле, наконец, просто досужие разговоры профессионального характера показывали Селии: дело не только в трудных временах. «Литтонс» оказался в числе немногих издательств, почти не развивавших новые направления, а старых, которые приносили бы доход, тоже не было. Без «Опиума для избранных» их осенний каталог имел бы просто жалкий вид. По сути, они в большом долгу перед Барти и вряд ли сумеют выплатить этот долг. Оставалось надеяться, что в процветающем и раздражающе успешном нью-йоркском филиале «Литтонс» ей это зачтется в полной мере.
Уже завтра! Завтра! Свой настоящий день рождения она тихо отпраздновала в школе. В то утро Иззи проснулась, переполненная счастьем. Ей – шестнадцать. Теперь она взрослая. Достаточно взрослая, чтобы выйти замуж. Она принимала поздравления и открытки. Среди открыток было и письмо отца, где он писал о том, как гордится ею. Читая эти строчки, Иззи почувствовала легкое угрызение совести. В письме был чек на пятьдесят фунтов. «Прошу тебя не растрачивать эти деньги на разные пустяки, а положить их на твой банковский счет». Пятьдесят фунтов! Этих денег им с Китом хватит на несколько месяцев.
Далее отец писал, что главный подарок вручит ей в субботу во время празднества. Иззи снова кольнула совесть: ведь ее там уже не будет. «Сам виноват», – подумала она, стараясь себя успокоить.
Иззи стало еще тяжелее, когда в пятницу вечером она приехала домой и увидела все приготовления к завтрашнему торжеству. В саду уже установили шатер, под котором стояли столы и позолоченные стулья, а в углу поблескивали начищенные ведерки для льда. В кухне было полным-полно тарелок, рюмок, бокалов, серебряных подносов и судков для специй. В кладовке стояли ящики с вином и шампанским.
– Генри и Ру пообещали взять на себя устройство танцев. Завтра они привезут проигрыватель и пластинки. В этом от меня мало толку, – признался дочери Себастьян. – Я попросил Адель, чтобы завтра с утра она походила с тобой по магазинам.
– По магазинам?
– Да. Для такого события девушке необходимо нарядное платье. Насколько я знаю, их у тебя еще не было. Я сказал Адели, чтобы не жалела денег.
– Папа, – прошептала Иззи, чувствуя, как ее глаза наполняются слезами. – Папа, я не заслуживаю этого.
– Заслуживаешь. Я очень горжусь тобой, Изабелла. Давно уже я не испытывал
Она очень редко видела отца в столь приподнятом настроении, но сегодня это ее не радовало, а пугало.
– Забыл сказать. Селия завтра приедет пораньше. Сразу после ланча. Она займется цветами. Думаю, и ты сможешь ей помочь.
– Да, конечно. Я ей обязательно помогу.
Все они так старались, чтобы завтра у нее был удивительный, запоминающийся праздник, а она собралась обмануть их и сбежать. Быть может…
Нет. Она ведь убегала не потому, что была такая неблагодарная или несчастная. Совсем наоборот: потому что она очень счастлива. Невероятно счастлива. Ужасно счастлива. И потом, они вообще не убегают, а временно скрываются. И едут не куда попало, а в Гретна-Грин [90] , где они с Китом смогут пожениться. Там согласия родителей не требуется. Со временем отец, Селия с Оливером и все остальные это поймут и будут рады за них.
– Кит?
– Да. Говори быстро. В доме полно людей.
– Кит, твоя мама собирается завтра после ланча приехать к нам и заняться цветами. – Иззи пробрала дрожь. Селия, прекрасная, пугающая, знаменитая Селия займется цветами для ее торжества. Это большая честь. Иззи глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. – Приезжай вместе с ней.
– Я постараюсь найти повод, чтобы приехать.
– Пока.
– Пока, моя дорогая.
Иззи даже замерла. «Моя дорогая». Это настоящие взрослые слова, которые говорят любимым женщинам. Это куда серьезнее, чем просто «дорогая».
Они оба взрослые люди. И они заслуживают, чтобы к ним относились как к взрослым.
– Изабелла, я ненадолго выйду. Мне надо отправить письма. Когда вернусь, будем ужинать.
– Хорошо, папа. Жду тебя.
Едва он вышел, Иззи бросилась в его кабинет и позвонила в таксомоторную компанию.
– Я хотела бы заказать такси. На завтра, на шесть часов вечера. Куда ехать? На вокзал Кингс-Кросс… Да, вы правильно назвали адрес. Но нельзя ли сделать так, чтобы машина остановилась в начале улицы? Дело в том, что завтра мой отец устраивает праздник, и такси будет затруднительно подъехать к самому дому… Да, совершенно верно: там, где эта улица соединяется с Элсуорти-роуд. Благодарю вас. Я буду там ждать.
Вот только как быть с чемоданом? Если заметят, как они выходят с чемоданом, то весь план сорвется. Нет, им нужно будет выйти так, словно они решили немного прогуляться. А чемодан? Надо что-то придумать.
– Мама, можно, я завтра поеду с тобой?
– Конечно, дорогой. А почему ты не хочешь поехать вместе с отцом?
– Я приготовил подарок для Иззи и хотел бы вручить его пораньше, без лишнего шума.
– Отец ведь тоже собирается приехать довольно рано. Кит, это не самая лучшая идея. Только представь: подготовка в полном разгаре. Настоящее столпотворение. Ты просто будешь…