Написанное с 1975 по 1989
Шрифт:
В СССР вочеловечьсь!
Ну, не будет коммунизма –
Будет что-нибудь другое
Дело в общем-то не в сроках –
В историческом мышленьи
Очень трудно жить на свете
Ничего не предвещая
Эдак можно докатиться
До прекрасного мгновенья
Но в том-то и дело, что мгновенье
Кому — прекрасно, а кому — и нет
Демократия слаба –
Она любит человека
А человек ее не любит
Во
Это было в прошлый раз
Что у нас ее любили
Так любили, так любили
За нее себя сгубили!
А мы обманули вас –
Это не мы были
Закон ученый открывает
Другой приходит — отменяет
А тот хватает пистолет
И гада в сердце убивает
Поскольку вот — закона нет
Кроме страсти человечьей
И милосердия
Я не выдумал бы Конституцьи
Но зато я придумал стихи
Ясно что Конституцья значительней
Правда, вот и стихи неплохи
Но и правда, что все Конституцьи
Сызмальству подчиняться должны
А стихи — кто же им подчиняется
Я и сам Конституцьи скорей
Подчинюсь
Когда вы меня здесь зарестуете
Это очень здесь даже легко
Но не все беспредельно легко –
За меня перед Богом ответите
Спросит Он, пред тем как наказать:
А за что ж вы его так безнравственно?
— А что вред от него государственный
— Государство что ли поменять? –
Подумает Бог
Но не станет
Вот лучатся недра-воды
Свет струится неземной
Средь ослабленной природы
Всяк кусочек — золотой
Всяк кусочек наг и чист
А вот этот — коммунист
Ну и что, что коммунист
Тоже, тоже золотой
Глядючи-то
Как представляется правительству страна
Она ему удобной представляется
И обозримой тоже представляется
И собственной, конечно, представляется
Как представляется правительство стране
Оно ему далеким представляется
Далеким и отдельным представляется
И неотвязным тоже представляется
А иногда совсем не представляется
Когда я говорю: рабочий
То представляю я рабочего
И среди разного и прочего
Его не спутаю я с прочим
Его не спутаю с крестьянином
Когда же нужен мне крестьянин
То просто говорю: крестьянин
И представляю я крестьянина
Вот американский
Жаждет он душой второго срока
А простой советский диссидент
Он и первого не жаждет срока
Что же к сроку так влечет его
Как ни странно — что и президента
Всякий в мире на своем посту
И не в наших силах преодолеть это
Вот скажем лицом я в Китае
А затылком — в СССР
Там солнце встает, там светает
А здесь волосы густо растут
Вот лицом перебегаю на Запад
И ложится на него чужая тень
Поражает его чуждый запах
А здесь — снова волосы густо растут
Трудно быть руководителем
Да такой страны большой
Все равно что быть родителем
Непослушливых детей
Все им кажется, вредителям
Что они тебя умней
Что на стороне родители
И приятней и добрей
Это и неудивительно
Но со временем поймут
Понемножку, что родителя
Не выбирают — с ним живут
Жил да был убийца-врач
Убивал он руководство
А потом вот оказалось
Что он вовсе не убийца
А убийцы — руководство
Значит врач не убивал
А их правильно лечил
Но леча то руководство
Он всех прочих этим самым
Убивал чрез руководство
Выжившее, и выходит
Что тот самый врач-убийца
Он и есть
Начальников я не ругаю
Я просто сзади подхожу
За плечи тихо обнимаю
И ласково в глаза гляжу
И словно снегом посыпаю так посыпаю, посыпаю, посыпаю и посыпаю, и так тихо-
тихо и тихо, и тихо, и посыпаю и посыпаю, посыпаю, посыпаю
И они тихо засыпают
На руках моих
Будь ты трижды во лбу гениальный
Будь ты хоть Секретарь Генеральный
Все ты видишь сквозь местную воду
Да что сделаешь с этим народом
Ведь не будешь же каждую блядь
Волочить исправляться, опять-
Таки
Кто очень хочет — тот увидит
Народ российский — что он есть!
Все дело в том — уж кто увидит
Его каким — такой и есть
Вот скажем Ленин — тот увидел
Коммунистическим его
И Солженицын — тот увидел
Богоспасительным его
Ну что же — так оно и есть
Все дело только в том — чья власть
Народ с одной понятен стороны
С другой же стороны он непонятен