Наполеоновские войны
Шрифт:
А в центре с эскадрой противника в это время сражались корабли колонны Нельсона. В те минуты, когда Коллингвуд удерживал атакующие его суда арьергарда, адмиральский линейный корабль «Виктори» подошел к французской эскадре на пушечный выстрел. Видя развевающийся вражеский флаг на борту «Виктори», французы и испанцы били по кораблю Нельсона с особым усердием. Из всей колонны этот 100-пушечный корабль, головной в колонне, первым попал под обстрел. Паруса «Виктори» были настолько повреждены, что напоминали сито. Более 40 минут французские канониры вели ожесточенный огонь по кораблям Нельсона, не получая достойного ответа. Небольшая скорость движения английских судов стала залогом эффективности действия французской артиллерии. Французы стреляли точно, их ядра нанесли серьезный ущерб ворвавшимся в боевой порядок кораблям англичан. Но, выдерживая огонь целой эскадры, «Виктори» смело врезалась во вражескую линию.
Нельсон верно определил местонахождение Пьера Вильнева. Его линкор оказался между «Буцентавром»
Во время боя гигантский неповоротливый корабль «Сантиссима Тринидад» остался на плаву, несмотря на ожесточенный обстрел со стороны англичан. Но все же его постигла печальная участь. После многочасового боя с английскими судами на «Сантиссима Тринидад» были сбиты все мачты, убито 312 и ранено 338 человек, и в конце концов он был захвачен противником. Английские фрегаты пытались буксировать поврежденный корабль к Гибралтару, но вследствие ухудшения погодных условий 22 октября он затонул, закончив этим свою 35-летнюю службу в испанском военно-морском флоте. По другой версии, англичане, опасаясь, что судно может быть отбито отступающим неприятелем или из-за повреждений, нанесенных в сражении и во время шторма, не выдержит буксировки, потопили его спустя два дня после битвы. Так или иначе, об особенностях этого замечательного парусника теперь можно судить лишь на основании его современной реконструкции.
Знаменитый флагманский корабль англичан «Виктори» ко времени, когда произошло Трафальгарское сражение, был уже изрядно изношенным судном, спущенным на воду еще в мае 1765 года. Его водоизмещение составляло около 2200 тонн, то есть было обычным для крупных трехпалубных линейных кораблей того времени. Современный читатель, имеющий хотя бы внешнее представление о военных судах XX века, должен учитывать, что парусные линейные корабли конца XVTII – начала XIX века были изготовлены из дерева и по современным понятиям очень невелики (так, например, длина «Куллодена» – 60 метров, а водоизмещение – 1683 тонны).
На такой малой площади было сосредоточено большое количество пушек и многочисленная – например, на «Виктори» в 840 человек – команда. Обслуживание орудий и управление парусами требовали множества рук. Расстояние между двумя палубами было, как правило, настолько мало, что высокий человек не мог встать во весь рост. Подобная скученность влекла за собой большое число жертв во время сражений.
В 1805 году на английском флагмане «Виктори» стояло 104 пушки пяти различных калибров, в том числе тридцать 32-фунтовых орудий, расположенных на нижней батарейной палубе: двадцать восемь 24-фунтовых на верхней, тридцать 12-фунтовых орудий на главной палубе, десять 12-фунтовых орудий на квартердеке, две 12-фунтовых пушки и две 68-фунтовых карронады на полубаке. Этот самый знаменитый трехпалубный корабль из всех существовавших дожил в своем неизменном виде до наших дней. Судно было списано из состава действующего флота в начале XIX столетия, лишено мачт и превращено в плавучий склад. Однако в начале XX столетия оно было восстановлено в прежнем виде и до сего дня числится на службе с командиром и командой, состоящей, правда, не из матросов и канониров, а из гидов. Сейчас на нем расположен военно-морской музей, куда открыт доступ всем желающим и где каждый может воочию изучить в мельчайших подробностях жизнь и быт моряков двухсотлетней давности. Кубрик, пушечная палуба, трюмы, крюйт-камера открыты для посетителей. В каюте адмирала на столе лежат карты и подзорная труба, а на спинку стула небрежно брошен сюртук – создается впечатление, что Горацио Нельсон только что вышел на минутку и вот-вот вернется обратно. В годовщину битвы при Трафальгаре на мачте корабля «Виктори» поднимается флаг со словами призыва Нельсона: «Англия ждет, что каждый исполнит свой долг».
Верно определив «Буцентавр» как флагманский корабль союзного флота, перед тем как врезаться в центр вражеской линии Нельсон все же решил выполнить обманный маневр – немного пройти вдоль строя вражеских кораблей в направлении головы эскадры, тем самым давая неприятелю
Несмотря на то что в начале боя корабли британской эскадры попали под мощный обстрел врага, в целом расчет Нельсона оправдался: сложная позиция мешала части противников открыть огонь. Английские корабли били двойными зарядами в упор по амбразурам вражеских судов, поэтому потерь и разрушений там было все же гораздо больше, чем у англичан. Стрельба из карронад выполнялась картечными зарядами, каждый из которых включал 50 мушкетных пуль (так называемый «виноградный выстрел»), которые буквально изрешетили все на своем пути. После первого же залпа «Виктори» на «Буцентавре» было уничтожено 20 орудий, убито и ранено около 400 человек. Основной удар пришелся по корме и батарейной палубе флагманского корабля объединенной эскадры. Вслед за этим корабль Нельсона разрядил в противника и 50 бортовых орудий – корма «Буцентавра» превратилась в руины, а числу убитых и раненых не было счета. Но французы продолжали отчаянно сражаться, не желая отдавать победу врагу.
Прорывая плотное построение союзников, корабль Нельсона не смог миновать борта вражеского линкора «Редутабль». Смертельно поразив «Буцентавр», теперь он направил свой огонь на старый 75-пушечный «Редутабль».
Экипаж этого корабля без страха выдержал неравный бой. Более того, в этой схватке, где больше действовали ружья, нежели артиллерия, французские моряки даже имели некоторый перевес. Французские артиллеристы и стрелки скоро вывели из строя почти всех находящихся на верхней палубе «Виктори». Командир «Редутабля» капитан I ранга Люка позднее вспоминал об этом эпизоде сражения: «Менее чем за минуту наши палубы наполнились вооруженными людьми, и нельзя было сказать, кто сделал это быстрее. А затем был открыт ураганный огонь из мушкетов. На палубу “Виктори” отправились более двухсот гранат – результат был просто ужасающим, палуба корабля в мгновение была покрыта телами убитых и раненых». Матросы и солдаты десантной партии «Редутабля», пытаясь взять на абордаж флагманский корабль англичан, забрасывали на его борт специальные крюки. Однако сделать это им не удалось – борт «Виктори» слишком сильно возвышался над небольшим французским кораблем. Впрочем, это обстоятельство сыграло на руку французским стрелкам. Засев на мачтах «Редутабля», они с расстояния 15 метров обрушили на палубу «Виктори» град пуль. Били по британскому флагману и пушки, расположенные на верхней палубе «Редутабля». Англичане отвечали яростным огнем из 68-фунтовых карронад, интенсивный обстрел вели и морские пехотинцы, забрасывая противника ручными гранатами. С каждой минутой сражения росло число убитых и раненых с обеих сторон.
Между тем вслед за «Виктори» один за другим вступили в бой и остальные корабли колонны, давая продольные залпы по судам объединенной эскадры. Корабль, непосредственно следовавший за «Виктори», тоже столкнулся с линкором «Редутабль», который, таким образом, вынужден был теперь сражаться с двумя противниками.
Следующие за «Виктори» три корабля британской наветренной колонны дали последовательно продольные залпы по «Буцентавру», действуя в соответствии с распоряжениями Нельсона, рекомендовавшего сделать все возможное, чтобы взять в плен главнокомандующего франко-испанской эскадрой адмирала Вильнева и второго командующего, испанского адмирала Фредерико Гравину – и затем, проходя далее, сосредоточили огонь против «Сантиссима Тринидад». Таким образом, против флагманского корабля союзников, являвшегося сердцем неприятельской линии, был сосредоточен огонь пяти неприятельских кораблей, три из которых были очень большими. Благодаря этому не только увеличилось число захваченных в плен франко-испанских кораблей, но и была пробита большая брешь между арьергардом и авангардом союзных флотов. Сражение между тем набирало обороты.
Во время боя адмирал Нельсон не покидал верхней палубы своего корабля ни на минуту. Подчиненные советовали адмиралу в целях безопасности перейти на фрегат, судно более быстроходное и маневренное, но он не согласился. А ведь мало того, что главнокомандующий стоял на палубе «Виктори» в полный рост, он был одет в приметную форму, на которой сверкали награды. Капитаны советовали ему переодеться, ведь блестящий мундир и сверкающие на нем звезды могли привлечь внимание врага, но адмирал не внял и этим предостережениям. Современники отмечают, что Нельсон всегда носил военный мундир со всеми наградами, не меняя его на цивильный костюм даже дома. Как правило, это объясняют его честолюбием и тщеславием. Действительно, эти слабости были присущи Нельсону. Но есть и другое, простое человеческое объяснение, почему адмирал не расставался с мундиром и орденами. Невысокий ростом, тщедушный, рядом со своими соратниками-капитанами – с рослым красавцем Самарецем или с мощным, сильным Харди – он выглядел незаметным, незначительным. Видимо, вот эту-то незначительность и должны были устранить многочисленные звезды и адмиральский мундир, в который был облачен щуплый моряк, по выражению одного из историков, «хрупкий, как осенний лист».