Наполеоновские войны
Шрифт:
Как бы там ни было, операция по завладению испанским троном, по мысли Наполеона, не должна была вызвать никаких затруднений, поскольку испанский король, безвольный и слабохарактерный Карл IV, во всех вопросах подчинялся мнению Мануэля Годоя. Рассудив, что более удобного случая сделать Испанию частью огромной всеевропейской империи трудно придумать, французский император приступил к осуществлению своего плана.
В то время Наполеон и представить себе не мог, с каким мощным сопротивлением испанского народа ему придется столкнуться, осуществляя задуманное. Он совершенно не учел фактор патриотического сознания испанцев, которые будут яростно бороться против любых посягательств иностранцев на свои устои, на свою родину и на свой миропорядок. В подтверждение этого И. М. Майский писал: «Он видел перед собой только испанский двор, испанскую аристократию, в конец разложившиеся и немощные, и был уверен, что с их стороны ему нечего опасаться какого-либо сопротивления. В этом Наполеон не ошибался. Но он не видел,
С военной точки зрения Наполеон не считал ни Португалию, ни Испанию серьезным противником, а намечающийся поход легкомысленно называл «военной прогулкой». Его секретарь Луи Бурьенн в подтверждение этого говорил о том, что «вторжение в Португалию не представило трудностей. Это было парадным прохождением – не войной». Французский император рассчитывал быстро пересечь территорию Испании и покончить с непокорной Португалией за несколько недель. 15 октября 1807 года он направил португальскому послу графу де Лима ультиматум, в котором заявил: «Если Португалия не выполняет моих требований, дом Браганса не будет править в Европе уже через два месяца». Организации похода уделялось совсем мало внимания, о чем говорит тот факт, что сам Наполеон отправился 16 октября 1807 года из Парижа в Милан, а затем в Венецию, куда он и прибыл «в тот самый день, в который Жюно, перейдя Испанию, овладевал Абрантесом, пограничным португальским городом». И только когда 19 октября император вернулся в Париж, в его «порядок дня была поставлена война в Испании».
Официальная парижская газета «Монитор» опубликовала по этому поводу категоричное правительственное сообщение, в котором говорилось, что предстоящее низвержение Брагансского дома будет «новым доказательством гибели, неизбежно ожидающей всех, кто действует заодно с англичанами».
Относительно королевского дома Браганса и общего состояния дел в самой Португалии автор книги «Новое жизнеописание Наполеона» Виллиан Слоон писал: «Брагансский дом подвергся нравственному и физическому вырождению… Необходимо заметить, что португальский народ, в противоположность испанскому, был проникнут демократическими принципами. Состоялось безмолвное соглашение, по которому ввиду громадной дани, выплачивавшейся Португалией Франции за разрешение соблюдать нейтралитет, Наполеон будет смотреть сквозь пальцы на торговлю португальцев с Англией, являвшуюся необходимой для благосостояния и, казалось, даже для самого существования их отчизны. Берлинский и Миланский декреты имели, однако, характер серьезных боевых мероприятий, и французский император настаивал на точном их выполнении. Португальский регент доводился зятем Карлу IV, королю Испанскому, но, тем не менее, после Тильзитского мира мадридский двор сообща с французским императорским двором решился побудить португальское правительство к закрытию всех портов англичанам и к буквальному выполнению наполеоновских декретов. Регенту, дону Жуану, предложено было выслать из Лиссабона английского посланника, арестовать всех английских подданных и конфисковать все английские товары. Дон Жуан объявил, что соглашается на все, за исключением ареста ни в чем не повинных торговцев. Это неполное согласие признано было достаточным предлогом для начала враждебных действий. Французского посла в Лондоне немедленно отозвали, а Жюно получил приказание тотчас же вступить в Испанию и двинуться оттуда в Португалию».
Направляя свои войска в Испанию, Наполеон еще не знал, что совершает, возможно, величайший военный и политический просчет в своей карьере. По меткому выражению историографа Тюлара, французский император, сунувшись в «испанское осиное гнездо», «посеял тем самым семя своей гибели», ибо вторжение в эту страну и внесение пусть и разумных, просвещенных, но чужеземных веяний привели к всенародному восстанию, затяжной войне и, в конечном счете, сыграло трагическую роль в судьбе Французской империи. Но сам Наполеон осознает это лишь годы спустя. Бывший властитель половины Европы, уже будучи в заточении на острове Святой Елены, назовет свой поход в Страну Басков одной из своих самых больших ошибок в жизни: «Несчастная испанская война погубила меня. Она стала настоящей язвой – первой причиной поражения Франции. Если бы я мог предвидеть, что это предприятие принесет мне столько бед и огорчений, я никогда не затеял бы его. Но после сделанных шагов уже невозможно было отступать».
Путь через Испанию
Согласно планам Наполеона, французскому генералу Жану Андошу Жюно во главе 25-тысячной армии предстояло пройдя через север Испании, напасть на Португалию и оккупировать Лиссабон. С этой целью летом 1807 года по приказу французского императора Жюно отправился на юг Франции в приграничный городок Байонну, где ему было приказано возглавить I Жирондский обсервационный корпус, созданный из батальонов и эскадронов различных соединений, объединенных в так называемые временные
Военный историк и известный писатель Д. Чандлер уточнял, что первый обсервационный корпус армии Жиронды под командованием любимца Наполеона генерала Жюно был создан 2 августа 1807 года. Но в этом состояла только официальная сторона нового назначения этого военачальника, а истинный смысл его был известен лишь очень узкому кругу приближенных Наполеона. На самом деле корпус Жюно был вовсе не обсервационным (то есть наблюдательным), а предназначался для очень скорого вторжения в Португалию. Надо сказать, что в Париже в военных кругах Жюно был давно известен, как специалист по Португалии: ведь в 1805 году он находился в Лиссабоне в качестве французского посланника и был хорошо знаком с руководством и нравами этой страны. Отправлению его на юг, помимо чисто практических и политических интересов Франции, было и другое объяснение. Весной 1807 года до Наполеона начали доходить сведения о развитии романа Жюно с Каролиной Мюрат (в девичестве Бонапарт). Не желая поднимать шум и компрометировать свою сестру, Наполеон не нашел ничего лучше, как удалить незадачливого любовника из Парижа, причем не просто удалить, а отправить подальше и как можно на более долгий срок. Отправляя Жюно в Байонну, Наполеон сказал: «Ты будешь иметь в Лиссабоне власть неограниченную, будешь переписываться только со мною… Там ждет тебя маршальский жезл». Ж. Люка-Дюбретон добавляет, что Наполеон даже написал Жюно официальное письмо, в котором говорилось: «Вперед, мой старый друг, твой маршальский жезл там. Верь мне. Истинная причина твоего отъезда – это слава».
15 октября 1807 года французская армия получила официальный приказ двинуться через границу на территорию Испании. «Дети мои! – говорил Жюно своим солдатам. – Мы должны совершить поход большой и трудный, потому что наступает зима. Но это ничего.
Я буду делить с вами все трудности, а отдых и выгоды достанутся вам прежде меня». 17 октября французские войска покинули Байонну, пересекли франко-испанскую границу в Пиренеях и двинулась по направлению Саламанки. По свидетельству генерала Тьебо, «армия двигалась шестнадцатью колоннами на расстоянии одного дня марша одна от другой». Как пишет Д. Чандлер, «Жюно ввел свою армию в Испанию с полного благословения Годоя… Император даже не потрудился дипломатически известить Испанию о том, что его войска пройдут через испанскую территорию. Он просто велел Жюно, перейдя границу, послать об этом извещение в Мадрид».
Французские войска быстро двигались по испанской территории через Виторию, Бургос, Вальядолид, Саламанку. Жюно четко выполнял полученные предписания, суть которых сводилась к тому, что его армия должна была пройти форсированным маршем через Испанию и Португалию с целью захвата Лиссабона и скорейшего ареста членов правящего дома и их министров. В своих «Мемуарах» французский генерал, участник практически всех крупных кампаний в истории наполеоновских войн, Жан-Батист-Марселен де Марбо писал: «Наполеон презирал жителей Пиренейского полуострова. Он считал, что достаточно показать им французскую армию, чтобы привести их к повиновению. Это убеждение обернулось роковой ошибкой! Не зная о всех трудностях, которые встретила армия Жюно на марше, император слал приказ за приказом: продвигаться быстрее. Жюно старался исполнить распоряжения императора. Вскоре его армия новобранцев, в сущности, еще детей, растянулась по всей дороге от Байонны до Саламанки».
Французский историк Л. Мадлен отмечает «полный энтузиазма прием», который поначалу оказывали чужеземным войскам испанцы. А в «Мемуарах» генерала Поля-Шарля Тьебо приход в Испанию французов и вовсе представлен не как военный марш, а как праздничное шествие: «Этот энтузиазм, без сомнения, доказывал, что наша слава дошла до испанских деревушек, а также то, до какой степени испанцы были недовольны своим правительством. В почестях, которые мы получали, было в равной степени критики этого правительства и уважения к нам; люди пробегали по двадцать пять лье лишь бы увидеть наши войска; в городах и деревнях на улицах не хватало места для всех желающих нас поприветствовать. Для испанцев наш марш был праздником, а для нас – триумфом». На этом фоне диссонансом звучит свидетельство генерала Марбо, который отмечал, что испанцы, к счастью, «в этот момент еще не вступили в войну с Францией. Тем не менее, видимо, для того, чтобы набить руку на будущее, они все же убили с полсотни наших солдат». Впрочем, Марселей де Марбо – в то время простой капитан – не принимал непосредственного участия в этом походе и вполне мог ошибаться.
По пути своего следования Андош Жюно, выполняя разведывательную миссию, собирал и по приказанию Наполеона «присылал во Францию испанские карты, планы, топографические наброски и маршруты». «Пришлите мне описания провинций, через которые вы следуете, – писал ему император 17 октября, – дорог и характера местности; пришлите мне наброски. Пусть эту работу выполняют инженеры – это важно». Д. Чандлер особо подчеркивает, что, продвигаясь по территории Испании, «генерал Жюно двигался с удивительной скоростью и энергией».