Направленный взрыв
Шрифт:
Только впоследствии я начал понимать, что подлинным командующим ЗГВ был мой собеседник, с которым мы так мирно сейчас беседовали в чистенькой и щебечущей немецкой рощице.
Одним словом, я понял, дело пахнет керосином. И сейчас не отвертеться мне от полета в Афганистан и встречи с Юрием Королевым.
— Что я должен передать бывшему капитану Королеву? — сквозь зубы, не скрывая своего презрения, спросил я замкомандующего.
— Ничего. Абсолютно ничего, — улыбнулся Вагин.
—
— И на словах Королеву тоже ничего. Можете повспоминать с ним годы молодые, как вместе учились, как армейскую лямку тянули два молоденьких летехи, и больше ничего. Ему — ничего. Он всего лишь связной. Юрий Королев приведет вас, моего доверенного человека, а я вам доверяю, Владимир Федорович, как самому себе, — холодно улыбнулся Вагин, — Королев приведет вас на встречу с одним господином маленького роста…
— Кто он? — не удержался я.
— Подробную инструкцию вы получите потом, на словах естественно, только на словах, полковник. Но сейчас могу сказать лишь, что зовут его Салим аль-Руниш. Это наш товарищ из одной солнечной нефтяной пустыни на Аравийском полуострове.
Ну и дела, думаю я. Я никогда не слышал это имя, однако это не какой-нибудь агент ЦРУ или Моссада. Наверняка этот Салим — а его имя в переводе означает «мир» — хочет кое-что прикупить у русских. Вернее, не у русских, а лично у Вагина. У замкомандующего. И я должен быть своего рода посредником!
— Никогда не слышал про этого аль-Руниша, он кто?
— Один очень богатый человек, очень известный в арабском мире. Бывший министр иностранных дел, — уклончиво ответил Вагин.
— И что ему нужно? Надеюсь, не камуфляжную форму и не партию «Калашниковых»?
— Нет, естественно… Хотя, дорогой Владимир Федорович, поскольку все на словах и никаких бумажек ни вы, ни я иметь не будем, то, пожалуй, кое-что могу сказать. Ну, например, то, что его интересует парочка ракет «земля — воздух» и совсем немного, меньше десятка ракет «земля — земля». Видите, сущие пустяки. А вас интересует генеральская звездочка, Владимир Федорович, если не ошибаюсь? И еще кое-что… Ну, например, процент от сделки. Маленький такой, совсем пустячный, но процент… Каково, дорогой Владимир Федорович? И главное, без бумажной всякой волокиты, не так ли? Это для вас главное!.. — победоносно улыбнулся Вагин.
Я молчал, чувствуя, как у меня по спине катятся крупные капли холодного пота. Наконец я чуть не взорвался, я буквально прорычал:
— Это невозможно! Это просто немыслимо, Алексей Викторович! Это в американских фильмах и посредственных детективах все так просто получается! Я пальцем не притронусь к организации этого безумного проекта! Даже если предположим, можно как-то вывезти с точек дислокации, даже с базы, эти несколько ракет… Но дальше — куда вы денетесь с ними в объединенной Германии, ну куда?!
— Не я, а вы, дорогой Владимир Федорович. Вы с ними спокойненько, под надежной охраной будете дислоцироваться на юг Европы, под охраной натовских войск. Вы доставите ракеты на наш военный корабль, который будет вас ждать в Средиземноморье. И уже этот корабль — какой, я вам пока не скажу — доставит их в нужное время
Никогда! Никогда еще Вагин со мной так не разговаривал! Я чувствовал в его словах почти полную откровенность, и это было для меня дико; дико, нелепо и смешно слышать, как этот большой генерал, чуть ли не хвастаясь, говорил о продаже ядерного оружия «на сторону», словно о краже бутылки водки из немецкого магазина. Некоторые наши младшие офицеры, когда им не хватало выпить, не гнушались тем, чтобы стащить у пышнотелой хозяйки маленького магазинчика бутылку спиртного. Вот и Вагин напоминал сейчас такого подвыпившего офицерика, которому кореша кричат победоносное «ура!», завидев принесенную водку.
— Насколько я понимаю, Алексей Викторович, эту операцию разрабатывали лично вы? — спросил я.
— Совершенно точно. А следовательно, Владимир Федорович, вам не о чем беспокоиться. Капитан корабля — очень надежный человек — не подведет. Впрочем, так же как не подведете вы, отправившись через Афганистан в Пакистан…
Я прервал чтение и задумался. Слишком все это смахивает на правду, но до конца в эти армейские игры все же не верилось. Краем уха я слышал, что там, в ЗГВ, много всяких темных дел творится, но в ЗГВ имеется своя военная прокуратура, при чем тут Москва… А не хотелось ли этому полковнику Васину для красного словца сгустить краски, выставив себя полугероем-полужертвой? К сожалению или к счастью, в «Записках» никаких письменных доказательств, даже намеков хоть на какие-нибудь документы нет. А фантазировать каждый волен, в том числе и помощник командующего группой войск… Но все же чем-то меня это задело. Может быть, какой-то своей простотой и банальностью: действительно, повезут ракеты морем и перегрузят в назначенном месте на какое-нибудь корыто под панамским флагом.
Да, задала Танюша задачу: выискать чуть ли не повод для возбуждения уголовного дела в этих страницах, напечатанных неопытной рукой на новенькой немецкой электронной пишущей машинке…
Вскоре в Мосгорпрокуратуре появился Левин, довольный и счастливый. Доложил, что съел чуть ли не десяток сосисок и бутерброд с икрой в милицейской столовой по случаю своего первого дня дежурства. Потом мой стажер стал приставать с различными глупостями, видимо, хотел показать свое служебное рвение. Предлагал установить наружное наблюдение за домом Сельдина, а вдруг кто еще раз наведается, чтобы стереть отпечатки пальцев на зеркалах в квартире?
Я лишь скривил физиономию и ничего не ответил на подобный детский лепет. Предложил Левину отдохнуть, но он отказался, сказав, что сходит в кабинет криминалистики к Моисееву, попробует немного «размять» в разговоре с ним дело об убийстве генерала Сельдина.
Наивный. Ну да пусть делает, что ему интересно. Я тоже когда-то на своем первом дежурстве глаз не сомкнул, Левин, как и я когда-то, сейчас чуть ли не дрожит от предвкушения, что ему повезет, и он, благодаря своей институтски-железной логике и врожденной интуиции, расколет, как орех, это убийство Сельдина.