Наречённая из-за грани, или Мужья в довесок

Гэлбрэйт Серина

– Ну на кого же я ещё трачу свои запасы классиков русской поэзии?

– Кого? – не понял Виргил.

– Проехали.

К счастью, уточнять, куда и зачем, мужчины не стал. Привыкли наконец.

– К сожалению, у нас не было возможности закончить беседу, – Филипп здоровой рукой пододвинул к себе кружку с элем, с грустью посмотрел на шапку пены.

– Какую беседу? – немедленно вопросил Виргил.

– Начатую в доме озейна Беллендора. К слову, без твоего участия, пусть и незримого, беседа эта не обошлась.

Ворон

смерил Филиппа взглядом «ты на кого брехать вздумал, пёс шелудивый?»

– О чём была беседа? – миролюбиво поинтересовался Люсьен.

– О Варваре как адаре и обо мне как её сочетаемом.

– И о детях, – припомнила я.

– Которых у нас не будет.

– Пока всё идёт к тому, что их ни у кого из вас не будет, кроме меня, – Люсьен сегодня был на диво позитивен.

– Может, не надо о спиногрызах всуе? – взмолилась я. – И нечего так на меня смотреть, не хочу я пока детей и точка. И при попытке репродуктивного насилия пошлю далеко и без билета.

– Варя, никто и не настаивает, – ласково заверил Люсьен.

– Раз мы все собрались здесь и сейчас, то я хотел бы вернуться к этому вопросу, прежде чем каждый из нас продолжит свой путь. Сколь вижу, ты готова отказать Ормонду…

– Отказать Ормонду? – повторили мы с Виргилом в один голос. Правда, подоплёка этой фразы нам виделась явно по-разному.

– Разве Варвара пришла сюда не ради того, чтобы отказать ему? – Филипп с удивлением глянул на нас.

– Варвара не хочет больше человека напрягать и дёргать по желанию своей левой пятки, – проворчала я. – И Ормонд ничего мне не предлагал, чтобы я могла на это согласиться или отказаться. Короче, Склифосовский…

– Кто?! – теперь Виргил решил спеть дуэтом с Филиппом.

– Проехали, – ответил вместо меня Люсьен.

– Ты ж мой хороший, – я не поленилась потянуться через угол стола, чмокнуть Люсьена в щёку и сообщить назидательно: – Вот, Фил, учись, каким сочетаемым надо быть.

– Не уверен, что у меня получится столь же хорошо…

– Никак, манеры растерял, одичал, дамам угождать разучился? – поддел Виргил.

– Трудность не в этом.

– А в чём?

– Фил, давай по чесноку, – посерьёзнела я. – Если ты не хочешь оставаться со мной как с адарой, как с Варварой, как с женщиной, которая тебе небезразлична, интересна и с которой ты желаешь быть, то я тебя не держу. Ты свободен.

– Ты отпускаешь Катрино? – не понял Виргил.

– Он не мой раб и я ему не хозяйка, чтобы держать его при себе против его воли. Не хочет – давай до свидания, ноу проблем. Мы взрослые люди, можем разойтись спокойно и по взаимному решению, без обид и истерик. В конце концов, если ему так нужен ошейник с коротким поводком, то пусть обратится к своей маменьке. Или в ближайший клуб БДСМ.

– При чём здесь моя матушка?

– Разве эта хренотень с твоей репродуктивной дисфункцией не с твоей мамы началась?

– Нет.

– Только пока Исабель не заговорила

о неких неведомых девицах, от тебя беременных, ты ни разу об этом нюансе не упоминал. Тебя это как будто бы мучило и угнетало, но сам ты об этом заикнулся лишь в доме Беллендора.

– Потому что я перестал понимать, чего от тебя ожидать! – Филипп так резко всплеснул здоровой рукой, что чуть было не смёл со стола свою кружку. – И что делать мне в складывающейся ситуации. Ты же не была обычной адарой…

– Вроде это стало очевидно почти с самого начала. Только не говори, что ты все мои странности списал на мою амнезию и всё это время свято верил, что память ко мне вот-вот вернётся.

– То, что адара Алишан отреклась от тебя как от чужой тени – не беда, – продолжил Филипп спокойнее. – Я подобного поворота не ожидал, не спорю, но я готов был… я смирился, принял это обстоятельство и всё, что из него проистекало. Если так надо, то так тому и быть. И, как ты выразилась, я не списывал твои странности на потерю памяти. Наоборот, многое стало проще, яснее, когда ты… – он вдруг умолк и опустил взгляд на полную кружку.

А я из своей между делом уже больше половины отпить успела. Всё-таки эль в «Короне» был куда приятнее, вкуснее пива, выпитого мной за всю мою жизнь дома… в другом мире.

Пожалуй, впредь не стоило называть своим домом мир, оставленный где-то за неведомыми, невидимыми, но непреодолимыми гранями. Мой дом отныне здесь, среди переломов и сетей, доменов и вороха издержек местного уклада, с мужчинами, сидящими рядом со мной.

Пусть одного из них сейчас и хотелось добить, чтобы и сам не мучился, и меня не донимал.

– Когда что? – поторопила я Филиппа.

– Когда ты сказала, – Люсьен выразительно на меня посмотрел.

– О чём сказала? – полюбопытствовал Виргил.

Мои официальные сочетаемые переглянулись.

– Варвара из другого мира, – тихо сообщил Филипп.

– Да? – Виргил окинул меня удивлённым взглядом. Впрочем, удивлённым весьма и весьма умеренно, особенно в свете этакой беспрецедентной новости. – Так ты всё же дуайр?

– Я чужая тень, только не из дальнего домена, а из другого мира.

– Точно не дуайр? – пытливо уточнил Виргил и, не дожидаясь ответа, невозмутимо пожал плечами. – Тогда ладно, – и отхлебнул из своей кружки.

– Что ладно? – как-то он подозрительно легко правду принял.

– Катрино прав, это многое объясняет.

– Но когда ты стала брать себе сочетаемых… мужей… мужчин по своему вкусу, без указания зеркала… – Филипп неодобрительно покачал головой. – Я задумался, для чего тебе я, какова моя роль, если ты можешь пожелать любого, без оглядки на традиции, веками заведённые меж адарами?

– Всего-то одного и взяла, а припоминать теперь будут до скончания времён, – проворчала я.

– А Ормонд?

– А что Ормонд? Ты на него так ссылаешься, будто между нами что-то было…