Нарисованная чернилами
Шрифт:
Майкл положил перед налитыми кровью глазами брата пару кусочков цельнозерновых тостов и банку яблочного масла [5] .
– Ешь. Ты выглядишь так, словно сейчас упадешь, – сказал он, улыбаясь в лицо утомленного Шейна. – Ты что, ночью вообще не спал?
– Нет. Думаю, что теперь без нее я вообще не смогу спать, – хмурясь, сказал Шейн. – Прошла неделя… нет, почти две, с тех пор, как у меня была возможность провести с ней время наедине. Теперь я понимаю, почему ты принудил Кэрри вступить в брак. Все, что угодно лучше,
5
Сильно уваренный, очень сладкий джем из яблок
Майкл рассмеялся и направился обратно к тостеру и засунул еще пару штук для жены, которая в любую секунду могла появиться в коридоре. Он превратил высчитывание времени, которое у Кэрри уходило на душ и одевание, в целую науку, потому что теперь, когда у нее была галерея, Кэрри не тратила ни одной лишней секунды, чтобы собраться и уйти на работу.
Мысль еще даже не закончила формироваться у него в голове, когда она появилась на пороге кухни и с удивлением обнаружила сидевшего за обеденным столом деверя. Встретив вопросительный взгляд жены, Майкл улыбнулся и поднял тост, показывая ей, что он был готов.
– Доброе утро, незнакомец, – наконец сказала Кэрри, и нахмурилась, заметив изможденное лицо Шейна. – Выглядишь не очень хорошо. Засиделся допоздна, готовясь к пятнице?
Шейн фыркнул. – Нет. Мне нужно будет защитить треть своих данных. И я могу подготовиться к этому во время перелета. Мое жалкое настроение – вина Ризы. Мы были слишком заняты и не встречались.
Кэрри тихо рассмеялась, пока наливала себе чашку кофе, а затем поцеловала мужа. Она принесла свой тост и кофе на стол и села рядом с Шейном.
– Ну, поиск работы, это всегда мучительный опыт, не говоря уже о том, сколько времени это занимает. Уверена, Риза замедлится, как только разрешится ее ситуация с работой, – кусая тост сказала Кэрри.
– Ты ее нанимаешь? – спросил Шейн.
Кэрри кивнула. – Да. Думаю, это сработает. Когда мы на прошлой неделе с Ризой разговаривали, она дала мне хороший совет. Я смогла продвинуться вперед и потратить часть денег еще до того, как она начала работать. Как думаешь, она будет устраиваться на другую работу?
– Другую работу? Какую другую работу? – спросил Шейн, от обиды и удивления роняя тост.
Кэрри пожала плечами, с прищуром встречая взгляд Шейна. – Ту самую, ради которой она принарядилась в тот день, когда мы с ней встретились, – сказала она. Не удивительно, что Риза ничего ему не сказала, если он также выразил и ей свое недовольство. – Думаю, Риза сказала, что у нее интервью в том месте, где она раньше работала.
– Она не может туда вернуться, – твердо сказал Шейн, отрицая это и решив, что Кэрри, должно быть, ошиблась. – Ее бывший был ее прежним начальником… типа того… или по крайней мере был одним из них. Когда она уволилась, чтобы заботиться о детях, их отношения и работа там закончились не очень хорошо.
Кэрри сделала осторожный глоток, изучая отрицавшего все Шейна, через край своей чашки. – Кажется, она
Шейн покачал головой. – У нее нет такой сильной нужды работать. Я предложил ей пятьдесят тысяч долларов, а она их не взяла.
Кэрри перестала есть и посмотрела на Майкла, обнаружив, что он так же, как и она был удивлен этой информацией. На мгновение она подумала, не шутил ли Шейн. Он обожал разные розыгрыши, особенно в отношении брата, и теперь Кэрри тоже довольно часто была объектом его шуток. Только Шейн не выглядел так, словно шутил, подумал она, снова глядя на Шейна. Ее взгляд снова переместился на мужа, который пожал плечами, опять наливая себе кофе.
– Вы двое, хватит переглядываться, – резко сказал Шейн. – Нет… я не потерял рассудок. Это был аванс, который я получил за сделку по производству игрушек. Они мне не нужны, а Ризе нужны. И это, по крайней мере, половина той суммы, которую ей нужно иметь по решению суда, чтобы оставить под опекой всех четырех детей.
Майкл удивленно вздохнул. От потенциального заработка младшего брата и того факта, что Шейн был готов отдать всю сумму Ризе. Не то чтобы он сам не сделал подобного, заложив дом для того, чтобы Кэрри купила галерею. Просто Майкл достаточно долго работал, чтобы понять, что достаток, как и все в жизни то появлялся, то исчезал. Поэтому он определенно знал, какие могут быть риски.
Галерея могла потерпеть неудачу, хотя он в это не верил. Впрочем, если это случится, то ему снова придется платить за ипотеку. Он сам решил рискнуть и, конечно, ради жены сделал бы это снова, но сейчас речь шла о Шейне. Его брат был человеком, который водил десятилетний автомобиль, не мог постричься или купить новую пару джинсов, не смотря на то, что те, что он сейчас носил, были разорваны на клочки. Шейн был печально известен тем, что у него всегда туго с деньгами.
Его готовность отдать все, что у него было Ризе, наконец, убедила Майкла, что его младший брат действительно был влюблен в женщину.
– Почему Риза не берет твои деньги, если они ей так сильно нужны? – спросил Майкл.
– Я действительно не знаю, – категорично сказал Шейн, сердито глядя на Майкла, чьи слова, произнесенные вслух, делали это все более реальным. Он старался не зацикливаться на отказе Ризы от его финансовой помощи, а вместо этого сфокусироваться на том, что нужно сделать, чтобы ее переубедить. Шейн подумал, насколько упрямой она была, и почувствовал, как от раздражения его лицо начало краснеть. Вот почему он так сильно старался об этом не думать.
– Если бы я понимал сомнения Ризы, я бы, черт побери, уже уговорил ее поменять решение. Риза не может вернуться туда, где она раньше работала. Об этом не может быть и речи. Ее бывший будет изводить ее каждый день, что занесет его в мой черный список. Я честно не думаю, что она снова будет с ним встречаться, но мужик просто невероятно высокомерный и терпеть такое будет невозможно.
Он уставился на свою кофейную чашку, при воспоминаниях о его конфронтации с Брентвудом Аддисоном, его губы сжались, а глаза потемнели.