Нарисованная ведьма. Истории о первой любви
Шрифт:
– Не поймёшь вас, девчонок! – махнул рукой Ник. – Хочешь, рассказывай.
Но я отговорила её. Хотелось досмотреть этот спектакль. И ведь какой спектакль!
– А мы с Ником прямо как два амура, да? – радовалась я. – Ник, ты и правда на амурчика похож: кудряшки, ямочки на щёчках.
– Амуры, вообще-то, без школьной формы летают. Так что мы ещё не до конца на амуров похожи.
– А ты летать сначала научись! – смеялась я.
В общем, я и так злилась, что подруга стала скрытничать, а тут
– Не твоё дело, понятно? – буркнула она, когда я спросила, целовались ли они, сколько раз и как это было.
– Поня-ятно, – протянула я.
В общем, Настя так и не успела рассекретиться. На другой день после нашей мелкой ссоры она не пришла – заболела. В этот день я как раз распустила волосы. Всё утро их укладывала нарочито небрежными прядками.
– Ты чего это сегодня как лахудра? – брякнул Мишурин.
– А что? – возмутилась я. – Насте можно, а мне нельзя?
– Настя – это Настя. Ведьмам это идёт. А ты – просто лохматая, и всё.
У меня загорелись щёки, я вскипела и перестала себя контролировать.
– Да какая она ведьма? – понесло меня. – Это мы её ведьмой нарядили. А ты и поверил, дурачок! Ха-ха!
– Завидуешь? – усмехнулся Серый. – Пытаешься подражать? У тебя не выходит!
– Ой-ой! Фанатик! Чему завидовать-то? Ты у неё дома был?
– Конечно, был, сто раз.
– Прикинь, ты не у неё дома был, а у бабушки Ника. Ник, иди-ка сюда! Твой дружок не верит, что старушка Глория – твоя бабуся. Как ты её раньше-то от друга скрывал?
Ник медленно подошёл к нам.
– Ну зачем ты…
– Не понял! – растерялся Серый.
– Чего непонятного? Это был розыгрыш. Ты просто помешан на своих ведьмах, вот мы и решили…
– Ник, это правда?
Ник отвёл взгляд. Трус!
– Этого не может быть… Мы с Ником – друзья. Мы с Настей… – бормотал бедный влюблённый.
– Пиши адрес, – выдохнула я и быстро, чтобы не передумать, продиктовала адрес подруги.
Серый даже не стал дожидаться последнего урока. Схватил рюкзак и сбежал.
О том, что происходило дальше, я узнала от Ника, который потом расспросил Серёгу.
Мальчишки не умеют красочно рассказывать, поэтому придётся мне добавить деталей. Когда Серёжка, красный и запыхавшийся, позвонил в квартиру Насти, он был твёрдо уверен, что мы пошутили. Вот сейчас откроет незнакомая тётка и прогонит его взашей.
Но открыла наша ведьма собственной персоной. Она была, как и всегда, взлохмачена невидимым ветром, а ещё перевязана толстым шарфом и бледна как призрак.
– Привет, – судорожно перевёл дыхание Серый.
– Привет, – спокойно сказала Настя. – Заходи.
Она уже давно репетировала объяснение с ним, и теперь ей даже легче стало, что он обо всём узнал и пришёл сам. Если сам пришёл,
– Вот тут я и живу. Вот моя комната. Извини, у меня не убрано. Чаю хочешь? – Настя говорила без остановки, чтобы перебить неловкость и нервозность.
Серый мрачно молчал. Прошёл, не раздеваясь. Рассматривал геометрические обои, современную мебель. Ничего старинного, антикварного, загадочного. Никаких ведьминских аксессуаров, всё простенько и удобно.
Настя наливала чай, на ходу скидывая свой колючий ошейник из шарфа и приглаживая растрёпанные волосы.
– Серёж… Я давно хотела сказать…
– Мне уже всё сказали, спасибо.
– Ну и хорошо! Ты знаешь…
– Не знаю! И знать не хочу. И тебя я знать тоже не хочу! Поняла?
Серёжкины глаза, которые раньше напоминали ей тёплое море, вдруг неприятно выцвели, стали холодными и колючими. Море ушло, остались голые острые скалы.
– Да ты что? Ты же говорил, что влюблён, как этот… Забыла, как его. Тогда какая разница?
Настя обняла его за шею, примирительно улыбнулась.
– Не в тебя! – Серый резко, с какой-то брезгливостью откинул её руки.
Настя потемнела лицом и отстранилась.
– Не в тебя. А в неё! – Серый вытащил скетчбук и стал с ожесточением выдирать твёрдые шершавые страницы, комкать их и яростно бросать на пол.
Настю колотило от ужаса и болезненной слабости. Не может быть! Ведь ещё вчера целовал до одурения, клялся в неземной любви.
– А ты… – зло бросил Серый. – Теперь я вижу, что ты – никакая не ведьма! Ты просто… ты просто…
Серёжка прошёлся по комнатам в грязных ботинках, оглядел простоватую кухню с расписными досками, подносами и вышитыми полотенцами.
– Ты просто деревенская корова!
Настя перестала трястись и успокоилась.
– Серёж, если ты не в курсе, всех настоящих ведьм давно сожгли на костре, – тихо сказала она.
– Правильно. А я тебя сожгу!
Серый схватил один рисунок с пола, расправил его и поджёг кухонной зажигалкой. Бумажная Настя загорелась. Нарисованная ведьма горела трудно, мучительно и медленно превращаясь в пепел.
Жутко наблюдать, как ты горишь, даже если это всего лишь образ на бумаге. Настя не шевелилась. В глазах её отражались огненные всплески, но ослеплённый злостью Серёжка этого не замечал.
На следующем рисунке была изображена старушка Глория.
– Бабушку не трогай! – выхватила листок Настя.
– Да пошла ты! Вместе со своей бабушкой. Которая, кстати, не твоя.
Дверь хлопнула. От Серёжкиного визита остались только грязные следы. Дождавшись, когда захлопнется дверь лифта, Настя схватила рисунок, накинула куртку и побежала к старушке Глории. Глория впустила её, зарёванную, ни слова не спрашивая.