Нарисованная ведьма. Истории о первой любви
Шрифт:
Я подошла к зеркалу и прикрыла глаза. Между прочим, я очень красивая, Натали Гончарова отдыхает! Что красивого в этой Гончаровой? Не понимаю. Я прикоснулась к зеркалу губами. Вот так я его поцеловала бы, очень осторожно, едва касаясь. Немного мешал нос, касаясь холодного стекла.
Встречу ли я когда-нибудь такого, как Бакунин? Наверное, пошла бы за ним на край света. В ссылку какую-нибудь, например. А что, я смогла бы! Тем более сейчас и в Сибири Интернет есть.
В дверь позвонили. Я закинула своего любимого в ящик стола.
Жанка влетела в мою комнату, на
– Опять своего лицеиста спрятала? – засмеялась она.
Жанке можно доверять. Ей самой, например, нравится Войцеховский, друг Бакунина. Но сказать об этом одноклассникам? Не поймут. Если бы мы признались, что влюбились в Диму Билана, нам бы посочувствовали, но поняли.
Одна стенка в моей комнате разрисована очаровательными вампиршами, русалками, эльфами и колдуньями. Я срисовывала с карт Таро. Мама называет её «Стена ужаса», одноклассники фоткаются на фоне стены. И вдруг – лицеист из XIX века.
– Ты даже не представляешь, какой у меня для тебя сюрприз, – взволнованно сказала Жанка. – Доставай своего!
Я достала Бакунина и водворила на законное место на столе. Жанка впилась в него взглядом.
– Так вот! Я видела ЕГО! – постучала Жанка фиолетовым ногтем по стеклу.
– Во сне, что ли? – улыбнулась я.
– Не-а, в школьном коридоре. Ты упадёшь! В нашей школе учится его двойник!
Я не упала, но удивилась.
– Таких не существует! И почему я не видела его ни разу?
– Просто выпускной класс учится в другом крыле. Я туда инглиш пересдавать ходила. И вдруг вижу: он!
– Не может быть! – отрезала я.
На следующий день мы с Жанкой отправились в соседнее крыло.
Подруга держала меня за руку, чтобы я не рухнула, если что. И я не рухнула. Я просто встала столбом, наткнувшись на это «мимолётное виденье».
Невероятно! Те же черты лица – правильные, благородные, ну как срисованные. А глаза! Два чистых озера. Невозможно описать, что в этот миг творилось в моей душе! Мне захотелось разом перекрасить волосы, выучить французский, надеть бальное платье, научиться играть на фортепиано, запеть какую-нибудь арию, прыгнуть с парашютом. В общем, сделать гигантский прыжок к своей мечте, главное – не разбить лоб.
А мечта проплыла, глядя куда-то поверх наших голов, и даже не заметила нас.
Весь урок физики я просидела, как заворожённая, ничего не видела и не слышала. Очнулась, только когда Женька Морозов толкнул меня в бок.
– Доронина, ты опять в астрал ушла? Не тормози!
– Отвянь, Морозов, – поморщилась я.
– Может, тебя проводить, Доронина? Видок у тебя, будто привидение увидела.
– Обойдусь.
А ведь я и правда увидела привидение. Лицеисты давно умерли. Этот оживший Бакунин – посланник с небес.
– Гулять-то сегодня выйдешь? – не унимался Морозов.
– Не-а.
У Морозова завелась странная традиция: я гуляю, а он ходит рядом. Он как бы сам по себе, но иногда что-то мне говорит или задаёт вопросы. Раньше у Морозова имелся доступ в мою комнату: у нас был один на двоих репетитор по английскому, мы оба страшно отставали от
Я прибежала домой и закричала с порога:
– Мама! Мне надо срочно выучить французский и научиться играть на фортепиано!
– Да ты уроки-то не успеваешь делать, какое тебе… Что с тобой? Вся сияешь.
– Мама, ты в меня не веришь! – упрекнула я маму, не переставая улыбаться.
Я выгребла из шкафа весь свой гардероб, разложила на диване: рваные джинсы, футболки с надписями, кофточки со стразами и вырезами. Нет, всё не то!
– Мама, мне срочно нужно платье!
– Что, какой-то праздник? Извини, магазины уже закрыты, – съязвила мама. – Ты же носишь только джинсы. Что изменилось?
– Всё изменилось! Всё! Случилось чудо!
– Ясно… И как это Чудо зовут, если не секрет?
Сказать или нет? Мама – педагог-организатор в нашей школе. Устраивает праздники, спектакли, мероприятия. Может, и судьбу дочери устроит? А вдруг она сможет мне помочь? Хотя родители в таких вопросах обычно только мешают.
Я решила показать маме портрет Идеала. Она долго рассматривала открытку.
– Хм, действительно, видела похожего. Только не помню, как зовут. Володя? Алёша?
В общем, мама не узнала его. Но есть человек, который всё про всех знает. Сабина!
Сабина появилась в нашем доме не так давно. Она устроилась в школу руководителем театральной студии, потому что дома ей было скучно. Девушка не поступила в театральный институт после школы и готовилась атаковать его в следующем году. Теперь Сабина помогала маме организовывать мероприятия. Обычно они шушукались на кухне до позднего вечера, придумывали сценарии, обсуждали учителей и учеников. Потом за ней забегал жених или нам с мамой приходилось её провожать.
Что сказать о Сабине? Она похожа на Фриду Кало. Гладкие иссиня-чёрные волосы падают вдоль смуглого лица, как шёлковые ленты. Удлинённые чёрные глаза всегда смеются, так что непонятно, то ли они сужаются от смеха, то ли такой разрез глаз от природы. Жених Сабины – будущий профессор, защищает диссертацию. Он говорит, что Сабина сошла с картины Поля Гогена, и сначала он влюбился в эту картину, а потом увидел её.
Для нас с Жанкой Сабина совсем взрослая, раз уже окончила школу и называется чьей-то невестой. Но Сабина так не считает и ведёт себя как подросток. Одевается вообще как ребёнок, к тому же она маленького роста. Своего будущего профессора она считает бледноватым, длинноватым и странноватым книжным червём. Говорит, что с ним скука смертная, зато к нему прилагается пятикомнатная профессорская квартира от родителей. (Там все профессора в этой семье.)
Сабина рассказывает про своего жениха всякую ерунду. Например, что он занимается «полевой практикой» (что-то делает с биополем) и любит ходить по дому без всего, потому что одежда мешает его телу дышать. И если будущему профессорскому телу приспичило подышать, мнение окружающих – это не его проблемы.