Нарисованная ведьма. Истории о первой любви
Шрифт:
Тут же как – одно цепляется за другое. Начинаешь качать ноги и живот, крутишь хулахуп, но вдруг замечаешь, что руки и плечи какие-то увядшие. Надо покупать гантели. Это как с уборкой: приберёшься на письменном столе, и тут бросается в глаза, что книжные
Получается, что заниматься своей внешностью – та же уборка, приведение себя в порядок.
Только вот мои старания пока пропадают даром. Идеал продолжает смотреть на меня как на пустое место. Или вообще не смотрит в мою сторону. Как заставить кого-то полюбить себя? Да никак… Остаётся только ждать, страдать и твердить про себя: «Заметь меня, заметь!»
Может, написать ему письмо? Нет, не хочется оказаться в смешном положении. И Жанка меня поддерживает.
– Заметит он тебя, куда денется! У него же глаза есть.
Есть… Да ещё какие!
Но заметил мои колоссальные изменения только Женька.
Наверное, я сильно поменялась за каких-то пару месяцев. Однажды после школы Морозов подошёл ко мне на улице и сказал: «Пошли в кино, Ритка?» А раньше то плечом толкнёт, то обзовёт как-нибудь, то сумку спрячет, чтобы я по всей школе искала.
Эх, Морозов, разве до тебя мне сейчас? Мелочь!
– Некогда мне. Да и вообще, – оглядела я его. – Ты бы хоть брюки почистил, что ли. И погладил. Я
Женька с изумлением оглядел себя и свои брюки, будто сам не помнил, в чём пришёл.
– Ритка, ты чего гулять не выходишь? – подскочил Фомин. – Без тебя и Жанка не приходит в наш двор.
Морозов прищурился. Ветер взлохматил его тёмные волосы, тот ещё парикмахер!
– А ей некогда с нами, неумытыми поросятами, ходить. Она, видишь ли, на курсы принцесс записалась, – процедил Женька.
– А ты что, следишь за мной? – усмехнулась я.
Женька покраснел.
Бинго! Я угадала.
Как раз сейчас я и направлялась в сторону своей второй школы, у нас сегодня по программе – рукоделие, история искусств и французский.
Разозлившийся Женька резко схватил мою сумку и сильно тряхнул её. По первому, подтаявшему снегу покатились ярко-жёлтые клубки, крючки и французский словарик.
«Придурок! Дебилоид! Козёл!» – заорала бы я ещё пару месяцев назад. Но сейчас я научилась сдерживать себя. «Всегда прощайте своих врагов, ничто не раздражает их больше», – сказал вроде бы Оскар Уайльд. Правда, Женька Морозов не был стоящим врагом. Так, мелким вредителем.
Я улыбнулась. Женька от моей улыбки разозлился ещё отчаяннее.
«Работает!» – ликовала я.
– У тебя какие-то неприятности, Женя? – ласково спросила я. – Хочешь об этом поговорить? Запишись к психологу.
Конец ознакомительного фрагмента.