Нарисуй узоры болью...
Шрифт:
– А что будет? Заключительное занятие – это проверка, или как? – уточнила наконец-то Таня, впрочем, совершенно не переживая за свою судьбу. Вряд ли с нею может случиться что-то плохое.
– Проверка, - кивнул Бейбарсов, ещё больше погрустнев. – Но будь очень осторожна во время неё, Таня. И учти, что мои слова обычно являются немного большим, чем пустое место без намёка на будущее.
Таня кивнула. Она привыкла к тому, что каждое слово следует ловить и внимательно слушать.
Казалось, что-то продолжало приглушать её эмоции – и вместо того,
– Ты обещал остаться, - прошептала девушка.
– Я останусь, - кивнул он, а последнее “прости меня” показалось ей неясным и непонятным шёпотом. Гроттер так и не поняла, за что извинялся Бейбарсов – то ли за прошлое, в котором он причинил ей немало горя…
То ли за будущее, которое однажды пообещал сделать невероятно радужным, но пока что вроде бы и не пытался выполнять обещанное.
Кто его знает.
***
Северные пещеры показались ей странными. Действительно странными, если учитывать, что на самом деле это было обыкновенное здание, только очень холодное и вырубленное прямо в скале.
Несмотря на каменную природу, здесь всё казалось белым, точнее, прозрачным – просто Таня автоматически окрестила его каким-то цветом, не пытаясь передать на словах весь диамантовый блеск и прочую красоту этой местности.
Она, впрочем, едва-едва могла идти, и Бейбарсов пытался поддерживать девушку, чтобы она не свалилась на лёд.
– Ты никогда не боялся моих переломов, - рассмеялась Таня, внимательно глядя на него, словно пытаясь понять, что изменилось.
– Лучше без них.
Голос Бейбарсова отражался луной от ледово-каменных стен и повторялся десятки раз. Таня прислушивалась к его бархатному баритону, который расходился в разные стороны от неё и словно стремился утешить девушку.
Ей было неспокойно.
…Причина беспокойства, пожалуй, таилась на огромном стеклянном или, может быть, ледяном троне.
Рыжеволосая смотрела на него, словно пытаясь как-то убедить себя в том, что он совершенно нормальный и абсолютно пустой, но разве зрение не могло обманывать? Таня была уверена в том, что на троне сидит человек, и пусть у неё пока что не было ни единого подтверждения этому факту, она предпочитала верить собственным мыслям, к тому же, была Провидицей.
Смерть подступила так близко, как не стояла рядом с нею даже тогда, во время “Тибидохса”, когда все висели на тонком-тонком волоске.
Окажись она одна, без запаса воздуха, в аквариуме, да ещё и с акулами – и то там было бы намного безопаснее.
А так…
Таня просто не могла заставить себя успокоиться – сердце её билось всё быстрее и быстрее, и Гроттер не понимала, почему Бейбарсов выглядит настолько обеспокоенным.
Куда и делась в одно мгновение его уверенность, которая граничила порой даже с чем-то куда большим. Куда пропало всё то, что прежде можно было назвать основой нормальной жизни и логичных отношений?
Куда?
Она не понимала.
Тане так
Закричать Бейбарсову в лицо, что он предатель, было уже слишком поздно. Глеб отступил от неё на шаг, снимая все заклинания, которые до сих пор заставляли её быть спокойной, порой самоуверенной, и она почувствовала всем естеством, что всё изменилось.
Ненависть. Боль. Страх.
Гроттер понимала, что убила людей. Много людей. Вчера у неё был экстаз, за который приходилось расплачиваться сегодня.
Кроме того, она умудрилась вызвать духа, а после запрятать его в воронку смерти, она нарушила столько законов человеческой морали и совести, что пора было уже давно сойти с ума.
Она держалась до этого только благодаря тому, что Бейбарсов ограничил эту часть его мыслей, которая отвечала за беспокойство.
Но даже не это было самым главным. Теперь Таня понимала, кто сидел на троне – и видела, более чем прекрасно видела Чуму, осклабившуюся, словно волк, увидевший овец без пастухов и собак.
– Здравствуй, деточка.
Конечно! Как она могла поверить в то, что Глеб просто так взял и полюбил её? Да ладно он… Чума не могла её так просто отпустить.
Бейбарсов что-то прошептал. Таня не расслышала, что именно, но ей показалось, словно у неё отняли вдруг неимоверно важную часть её реальности.
Рыжеволосая не понимала, что случилось и что именно у неё отобрали – но она уж точно не собиралась просто так склонить голову перед Чумой и позволить ей властвовать над всеми.
– Я в молодости была похожа на тебя. Такая же наивная, - протянула вновь Чума.
Гроттер захотелось закричать, что это не так, что она не наивна, и что прекрасно разбирается в людях, но какой смысл врать самой себе?
– Неужели ты действительно была уверена, что самый верный из тех, кто служил мне, предал бы меня так просто? – она посмотрела на Бейбарсова, словно на свою собственность.
Тем не менее, Глеб лишь спокойно склонил голову в почтенном полупоклоне.
Таня посмотрела с отчаяньем на Бейбарсова, словно надеясь на то, что он действительно поможет ей, но тот даже не шевельнулся.
Гроттер могла надеяться только на себя саму – но изумрудно-стеклянные полы, сделанные из льда, просто-напросто запрещали ей мечтать о спасении.
Таня знала, что не успеет сделать и нескольких шагов. Её ноги подведут её, они просто подкосятся и не дадут ей просто ступить несколько раз вперёд.
Это будет кошмарно.
Гроттер старалась ограничить эту мысль, усмирить её, успокоить и спрятать как можно дальше, но ответом была пустота.
– Знаешь, он сам предложил хорошо тебя подготовить. Так транзакция прошла бы быстрее, а мне не придётся потом возиться с новым телом, обучая его тем элементарным вещам, которые я знала всегда, - протянула старуха.