Нарисуй узоры болью...
Шрифт:
По поверхности, серебряной, драгоценной и слишком прекрасной, пробежала рябь, словно откуда-то появилось стекло.
Чума ожидала увидеть там кого-то, но осознала, что заглядывает в собственные пустые глазницы.
Она смотрела на те лохмотья, которые остались от её одежды, старой, как и она сама, на перерубленные руки, и понимала, что от её лица, когда-то давно даже достаточно привлекательного, осталась лишь уродливая маска.
– Ох, красавица, - прошипела женщина, а после непонятно откуда вытащила лист бумаги, быстро
Тот превратился в пепел, телепортируясь куда-то к некромагам…
***
Рита вот уж несколько минут внимательно смотрела на Гробыню и Гломова, словно надеясь на что-то.
Гуня умудрился отыскать и хорошей воды, и достаточно вкусной еды – по крайней мере, мясо он пожарил просто великолепно.
Шито-Крыто ждала того момента, когда они наконец-то попытаются запить то, что съели, и Склепова действительно потянулась за флягой, которую они добыли чёрт знает где, но что-то остановило её.
Рита вздохнула.
Она умудрилась тайно приготовить зелье, говоря, что это её лекарство, притворилась, что всё выпила, а после спокойно подлила в воду, и сама отказывалась пить.
– Хочешь выпить? – Гробыня протянула Рите флягу, словно ожидая того момента, когда та первой попробует воду.
– Нет.
Марго ответила слишком резко и уже опасалась, что Гробыня и её верный Гуня хоть что-то заподозрят.
– Тогда я выпью.
Шито-Крыто едва-едва сдержала торжество в собственном взгляде, наблюдая за тем, как Склепова поднесла к губам флягу, собираясь уже сделать глоток. Но внезапно она отодвинула её от себя и посмотрела достаточно мрачно на Риту.
– Понюхай, от неё чем-то воняет, - наконец-то протянула Гробыня. – Ужасная вода, Глом, где ты её нашёл?
– Я пил из того ручья, она была хорошая, - отмахнулся парень, обнимая Склепову за талию.
Он уткнулся носом в её волосы, которые каждый день меняли цвет и теперь уже были ярко-салатовыми.
Вскоре заклинание, которое поддерживало их цвет, должно было оказаться уже менее действенным, но пока что приходилось спокойно наблюдать за тем, как вечно перекрашивались эти пряди.
Прежде она была фиолетововолосой.
Риту всё это крайне раздражало – она испытывала даже что-то похожее на ненависть, но, впрочем, старалась не демонстрировать ничего открыто. Гломов вытащил её, помог, надо было делать вид, что она предельно благодарна.
Другое дело, что у Марго получалось очень и очень плохо – она знала, что тут, на этих отвратительных играх, все должны были друг друга ненавидеть.
Странно то, что пока что никаких особенных проявлений ненависти нельзя было отметить, словно ничего совершенно не происходило.
Хотелось заставить Склепову показать правду о себе самой. Убедить Гломова в том, что на самом деле он полон ненависти, а не добрый, словно какой-то сказочный косолапый мишка, который всех любит.
Так не бывает!
Но сейчас, глядя на
Они всё ещё находились на этом пожухлом поле, которое буквально покрылось непонятными полосами из трав.
Отвратительное поле.
Ритке ужасно хотелось пить, но, тем не менее, она понимала, что брать воду из фляги подобно смерти, поэтому упрямо отказывалась от столь желанного напитка, который мог бы остудить её и утолить жажду.
Склепова вновь собиралась было выпить воды, но, только-только вдохнув её аромат, моментально отодвинула от себя флягу.
– Нет, я эту гадость пить не буду. Глом, до того ручейка как далеко?
– Километра два, - пожал плечами он. – Мы можем добраться туда, если вы двое уже способны нормально передвигаться, и идти вдоль него, ручеёк выведет нас к горам. А там будет легче.
– Либо к лесу, - мечтательно протянула Склепова. – Либо к морю, я всегда так сильно мечтала увидеть море…
– Увидим ещё, ты не беспокойся, - рассмеялся Гломов, глядя внимательно на девушку, а после потянулся к фляге.
Он был до того неприхотлив, что Марго даже поверила в том, что он сделает глоток, вот только у того ничего не получилось.
– Фу! – громко воскликнул Гломов, поднимая глаза на синее небо. – Нет, пить эту гадость просто невозможно.
Теперь он стал напоминать Марго уже не доброго, а какого-то слишком переборчивого медведя.
Казалось, этот образ только дополняли его карие глаза и каштановые волосы, достаточно коротко остриженные, а самое главное, широченные плечи, которые, казалось, нельзя было никогда хотя бы немножечко уменьшить, да и грубые черты лица.
– Я ж тебе говорила! – кивнула Склепова. – Рит, понюхай, она отвратительно воняет. Надо вылить!
Шито-Крыто возмущённо хмыкнула – если вылить, то ей придётся опять искать травы, чтобы сделать новое варево.
Она прекрасно знала, что пахнет и вправду неприятно, но, вдохнув запах, отрицательно замотала головой.
– А как по мне, совершенно нормально! – воскликнула она. Гробыня, разозлившись, попыталась вырвать флягу у той из рук, и вдруг с удивлением выронила её из рук.
Вода облила Риту с ног до головы – и она, помертвев, продолжала стоять на месте, чувствуя, что ей начинает не хватать нормального воздуха.
Как такое могло случиться? Как?
***
Бейбарсов зевнул и внимательно посмотрел на Ленку, которая слишком задумчиво глядела куда-то вперёд, то и дело косясь на окно, словно за ним должен был появиться какой-то принц на белом коне.
– Ждёшь кого-то? – поинтересовался наконец-то он. – Жанна совсем рядом, её ждать не надо.
– Не жду! – воскликнула моментально Ленка, отрицательно мотая головой и словно пытаясь убедить парня в том, что на самом деле на окружающих ей абсолютно наплевать. – Совсем не жду!