Нарко. Коготь ягуара
Шрифт:
– Все прошло хорошо? – спросил он. Кожа у него была светлая, черты лица скорее европейские, нежели туземные, но говорил он с сильным акцентом паиса [13] . Он родом отсюда, как и Агилар.
– Очень хорошо, – отозвался Гарсия.
– Заходи, выпей чего-нибудь. Сейчас подойду.
Гарсия подчинился. Как только он зашел в дом, Эскобар сошел по последним двум ступеням крыльца и протянул руку.
– Спасибо, что привезли его, – и одарил Агилара рукопожатием. А когда убрал руку, в ладони у Агилара
13
Население региона Колумбии, включающего провинцию Антиокья и несколько мелких провинций северо-запада страны.
– Спасибо вам, El Patr'on. Спасибо вам большое.
– Жду с нетерпением, когда познакомлюсь с вами поближе, – ответил Эскобар. – Вам как-нибудь следует зайти выпить. Вам с Монтойей.
– С удовольствием.
– Наверное, вам интересно, кто такой сеньор Гарсия.
Что тут отвечать? Наверно, выказывать любопытство в подобные делах негоже. Но правда в том, что ему действительно было интересно с того самого мгновения, когда он увидел пистолет и брызги крови. Но, не проронив ни звука, просто пожал плечами.
– Это было дело личное, не бизнес, – объяснил Эскобар. – Между Гарсией, его женой и ее любовником. Через пару часов сеньор Гарсия сядет на самолет до Панамы. Сеньор Гарсия оказал мне любезность, так что я оказываю эту любезность ему. Больше он на землю Колумбии не ступит. Вас это никак не затронет, даю слово.
– Спасибо вам, El Patr'on, – снова проговорил Агилар.
– Тогда до следующего раза, – бросил Эскобар и, не дожидаясь ответа, зашагал вверх по ступеням.
Агилара совершенно недвусмысленно отослали прочь. Но он все-таки беседовал с Пабло Эскобаром и не только остался жив, но и получил плату за свои старания.
Снова усевшись за руль, Агилар включил зажигание. И едва положил ладони на баранку, как чудовищность случившегося обрушилась на него, вызвав безудержную дрожь.
Он подвез человека, только что убившего жену и ее любовника, а потом доставил его к криминальному царьку всего Медельина, чтобы он испарился из страны, опередив закон. И все это в мундире колумбийской государственной полиции. Эскобар поблагодарил его и сунул ему в руку деньги.
Во что он превратился? В кого он превратился? Он больше себя не узнавал.
Всего пару недель назад он окончил академию и был готов сражаться с преступностью, чтобы поддерживать закон и порядок. И настолько быстро, что едва и сам заметил, сам стал соучастником убийцы – человека, которого обязан арестовать, будь это кто-то другой. Неужто и он склонился перед коррупцией, будто укоренившейся в самое почву Колумбии? Или это его личный нравственный изъян? Он понимал, что ни за что не сможет признаться в этом ни родителям, ни священнику. Он должен исповедоваться Богу, но сам по себе, без посредничества духовенства.
Пожалуй,
И если да, когда он узнает, что это такое?
Долго ждать ему не пришлось.
В тот вечер Луиза работала в кафе. Агилар угостился ужином в самом дорогом ресторане коммуны. Эскобар отвалил ему тридцать тысяч песо, так что он мог себе позволить это без малейших опасений. Блюда пахли очень аппетитно, но он почти не чувствовал вкуса. Он только и мог думать о крови на одежде и обуви Эрнана Гарсии, звуках выстрелов и о том, как разочаруется Луиза, если узнает подлинную правду.
Надо будет привести ее сюда как-нибудь на днях. Может, в ее компании он сможет насладиться трапезой. А так он оплатил свой счет, оставив половину недоеденного ужина на тарелке, а потом вышагивал по темным улицам, пока не настало время Луизе прийти домой. Агилар встретил ее на автобусной остановке, и домой они направились вместе.
И лишь в стенах квартиры, сидя вместе с ним на диване, Луиза устремила на него взгляд своих темно-карих глаз.
– Что стряслось, Хосе? Только не говори «ничего», уж я-то тебя знаю как облупленного.
– Это не ничего, – отозвался он. – Но ничего, что я могу тебе открыть. Так что по сути то же самое.
– Ты уверен? Ты же знаешь, что можешь сказать мне обо всем.
– Уверен.
– Это по работе?
– Ага, – буркнул он. – По работе. – Сунул руку в карман и выудил остаток денег Эскобара – больше двадцати пяти тысяч песо. – Зато заработал это.
Взяв стопку, Луиза перелистала купюры и вытаращила глаза.
– За что?
– За работу.
– Твоя зарплата? Это слишком много.
– Нет, приплата.
– За что? Ничего, если не хочешь говорить, то не должен.
– Это не то, чего я не хочу, детка. Хочу. Очень-очень. Но не могу. Я… просто не могу, вот и все. Никогда.
Луиза подвинулась ближе, прижавшись к нему. От нее пахло жареным мясом и крепким кофе. Внезапно Агилар ощутил настоящий голод и пожалел о недоеденном ужине.
– Ты можешь верить мне, дорогой, – проговорила она. – Всегда. И если для доверия требуется, чтобы ты что-то от меня замалчивал, что ж, так тому и быть. Это ни капельки не изменит моих чувств к тебе.
– Хорошо, – отозвался Агилар. – Потому что это меняет мои чувства к себе, и мне приятно, что мне хоть кто-то будет рад, когда я возвращаюсь домой.
– Не просто рад. Любит. – Прижавшись лицом к его шее, она начала осыпать ее легкими поцелуями. – Всегда, всегда, всегда. Несмотря ни на что.
Через какое-то время они перебрались в спальню. А еще через какое-то время уснули, запутавшись в простынях и сплетя конечности.
И еще были там, когда грохот в дверь разбудил Агилара. Откатившись от Луизы, он кое-как натянул штаны и пошел открывать. Дверь буквально содрогалась от ударов, и Агилар заколебался, гадая, не взять ли пистолет.