Наркоз для совести
Шрифт:
— Сам виноват.
— Я ещё и виноват? Это в чём же?
— В том, что ты придурок, — безапелляционно заявила она.
Андрею оставалось лишь покачать головой.
— Ка-а-ак по-взрослому, — пробормотал он, откидываясь на спинку кресла и принимаясь ждать.
Впрочем, какой-то смысл в её словах имелся.
Комплекс «Тартар» построили больше трёх лет назад. Точнее сказать, что под его нужны серьёзно модернизировали то, что осталось от колонии. Это позволило сократить потраченные средства, но, как подозревал Андрей, траты всё равно были огромными. Строители в значительной мере использовали
Кира была права в своём заявлении. В мире действительно хватало мест, куда можно было бы посадить людей. Даже на той же Славии, имелось по меньшей мере несколько мест, способных выполнять те же самые функции, что и это место.
Только вот имелось одно значительно отличии. Из них можно было сбежать.
Андрей много слышал о тюрьмах откуда побег якобы казался невозможным. «Тартар» так же относился к их числу. С той лишь разницей, что в его случае этой действительно было так.
Сама атмосфера Амнезии, слишком разреженная, чтобы быть пригодной для дыхания, делала любой побег бессмысленным. Без скафандров и систем жизнеобеспечения за пределами комплекса людей ждала гарантированная и быстрая смерть. Здесь не было кораблей, которые могли бы захватить или на которые могли пробраться заключённые. Всю продовольствие доставлялось сюда с помощью сторонних судов. При этом посадочная зона была отрезана пятикилометровым тоннелем от гигантских шахт, ставших вместилищем тюремных блоков.
Всё то не считая автономных оборонительных систем, контингента охраны и всего прочего делало Амнезию местом, где о людях забывают. Их словно и не существовало в действительности.
Конечно же, в скором времени, часть нынешних постояльцев покинет это место. Большое количество пленных станет разменной монетой при возможных переговорах.
Андрея же, в целом, всё это мало волновало. Его интересовало лишь одно место. Камера, чей номер он видел на экране коммуникатора. И дело даже не в банальном любопытстве или уже описанных Кире причинах. Нет. Осознавая, что он оказался втянут в непонятные ему происходящие события, Андрей пытался разобрать в них сам. Раз уж никто не собирался ему помогать.
Заместитель коменданта вернулся через двадцать минут.
— Мы подтвердили вашу личность, — произнёс он, заходя в комнату.
— Отлично, — обрадовался Зарин, вместе с Кирой вставая со стульев. — Тогда пойдемте.
— Только вы, — сразу же возразил Гарнет. — В вашей спутнице слишком большое количество имплантов и оружия, чтобы мы могли рисковать её допуском к заключённым. Правила не допускают подобного, поэтому ей придётся остаться здесь.
Естественно, Кира тут же надулась.
— Чего?! Да я…
— Хорошо, — быстро перебил её Андрей. — Она останется здесь.
Выйдя в коридор и оставив напарницу в комнате, Зарин последовал за своим провожатым. Пришлось выдержать пару гневных взглядов, но, они его не пугали. Идя за спиной, их сопровождали пара молчаливых
— Номер камеры вам известен?
— 17Б239
Кивнув, Гарнет вбил что-то в своём коммуникаторе. Видимо получал нужную информацию, решил Андрей, не став задавать лишних вопросов.
— Любопытно, — произнёс тот через несколько секунд, глядя на полученные данные.
— Что-то не так?
— Вы не первый, кто интересовался этим заключённым во время его пребывания здесь, — отозвался Гарнет.
Андрей едва не спросил о том, кто он, но вовремя прикусил себе язык. Подобный вопрос в этом месте не имел абсолютно никакого смысла. Кроме номеров у местных заключённых не имелось больше ничего. Ни имён, ни фамилий. Охранники не имели ни малейшего понятия о том, кого в действительности они охраняли.
— Его уже кто-то посещал?
— Да. Владимир Зарин.
Услышав это, Андрей едва не сбился с шага. Упоминание отца слегка выбило его из колеи.
— Директор был здесь?
— Да. Девять дней назад. Он прибыл сюда с группой офицеров из КБА встретился с комендантом, после чего посетил заключенного в камере 17Б239. После этого они улетели. У нас остались записи его посещения…
— Оставлял ли директор какие-либо дополнительные инструкции?
— Боюсь, что если это и так, то я не имею права об этом говорить, Кассий. Даже вам.
— Понимаю.
В целом глупо было рассчитывать на какой-то иной ответ. Больше не став что-либо спрашивать, Андрей просто направился следом за своим провожатым.
— Ладно. Надеюсь, что у вас найдётся спокойное место. Я хотел бы встретится и поговорить с этим заключённым…
Гарнет удивлённо посмотрел на него.
— Боюсь, что вы вряд ли сможете это сделать.
— Почему? — удивился Андрей. Он даже остановился, почувствовав, как один из солдат позади него ткнулся ему в спину.
— Директор и его люди забрали заключённого после серии допросов, — огорошил его новостью заместитель коменданта. — Если вы хотели с ним побеседовать, то, уже поздно.
Система Деамарран.
Низкая орбита Нового Роттердама
Дредноут ФЗФ «Кракатау».
Огромная туша «Кракатау» начала поворачиваться вокруг своей продольной оси. Двигатели пространственной ориентации дредноута работали в противофазе, дабы как можно скорее развернуть огромный корабль в нужное положение. Как только это произошло и бортовые ракетные пусковые, приведенные в режим стрельбы кинетическими боеприпасами оказались нацелены на нужную точку, последовала команда.
Флагман первой ударной группы адмирала ФЗФ Антона Андерсена открыл огонь, выпустив в сторону Нового Роттердама тридцать шесть снарядов. «Кракатау» вздрогнул, когда отдача начала смешать его в пространстве, но ДПО моментально компенсировали это.
По тридцать тонн каждый, линейные ускорители выбросили их со скоростью чуть менее девяти тысяч километров в час. Не прошло и нескольких секунд, как тридцать шесть объектов ворвались в плотные слои атмосферы Нового Роттердама, пронзая её огненными иглами.