Наркоз для совести
Шрифт:
Если бы наблюдающая за этим Эмма Кирн могли моментально подсчитывать математические переменные у себя в голове, то пришла бы к выводу. Энергетический потенциал выполненных из чрезвычайно тугоплавких и прочных материалов, корректируемых кинетических снарядов в момент их столкновения с целями на поверхности почти достиг планки в девяносто четыре гигаджоуля.
Всё равно, что одновременно скинуть с орбиты тридцать шесть двадцати двух килотонных ядерных боеголовок.
Но так быстро и точно считать она не могла. Зато, вместо этого, стоящая посреди флагманского мостика журналистка отчётливо видела на дисплеях, как в местах ударов появлялись
Добившаяся места в первом ряду, сейчас она наблюдала за тем, как стоящий в нескольких метрах от неё адмирал с ледяным спокойствием на лице нарушал один из главных федеративных постулатов. Антон Андерсен смотрел на массированный орбитальный удар с таким же равнодушием, как если бы оценивал поданное ему на обед блюдо.
А вот внутри самой Кира всё трепетало. Нет, не от того, что она стала свидетелем того, как адмирал Федерации только что спокойно нарушил то правило, за соблюдение которого Земля следила на всём протяжении своей истории. По крайней мере хотя бы старалась делать это на публику.
О, нет. Сейчас её волновало нечто куда более важное.
— Майки, скажи мне, что ты всё записал, — прошептала она оператору.
— Всё снято, Эмми, не переживай, — отозвался тот, не переставая контролировать идущий к нему поток информации с планшета в руках.
Кирн добилась своего. Она смогла получить место среди горстки репортёров и военных корреспондентов, которым разрешили отправится в Пиренейский сектор вместе с Андерсеном. И не просто попасть на передовую. Она получило место на самом флагмане! На «Кракатау»! Эмма до сих пор не могла понять, чему именно была обязана такой удаче. То ли скромная известность её собственной персоны помогла. То ли несколько её приватных бесед с адмиралом, которые ей удалось провести за те недели, что собранный флот потратил для того, чтобы добраться до Аркадии.
Но сейчас всё это уже не имело такого значения. Главное, что она оказалась здесь. Прямо на самом острие копья, нацеленного в сердце мятежников.
Пиренейский сектор оставался главным очагом восставших на территории Федерации. В остальных местах всё происходило без какой-либо организации. Восстание просто не имело общего направления. То тут, то там, несколько мятежных систем Внешнего Кольца объединялись друг с другом. Но на этом все их потуги на то, чтобы создать какое-то организованное сопротивление разваливались. Причина в отсутствие единого управления. Общего лидера, что сплотил бы всех между собой. Вместо этого там находились десятки самопровозглашенных правителей, военачальников и бог знает кто ещё. Большинство из них просто не могли договориться между собой, постоянно перетягивая одеяло новообретенной власти на себя.
В Пиренеях всё было иначе. И Эмма уже успела в этом убедиться.
Когда Первая ударная группа Андерсена вышла в реальное пространство и начала штурм Нового Роттердама, то ей на встречу вышли корабли мятежников, этого самопровозглашенного Альянса Конкордии. Казалось бы, что могли сделать несколько крейсеров, два устаревших дредноута типа «Голиаф» и несколько эсминцев против двух полных эскадр дредноутов и сил прикрытия?
Ответ — ничего. Двенадцать «Эверестов» были той силой, с которой невозможно было не считаться. И, похоже, что тот, кто командовал кораблями противника осознал это в полной мере. Вместо этого противник отошёл к планете, прикрываясь наспех собранными орбитальными средствами ПКО и защищая отходящие от планеты
В итоге космическое сражение за Деамарран продлилось почти двое суток, из которых сам космический бой занял едва ли больше двух с половиной часов. Остальное время корабли потратили на манёвры и сближение со своими целями.
Исходом этой «битвы» стало полное уничтожение сил Альянса, прикрывающих Новый Роттердам. Как только это было сделано, Андерсен приказал своим силам перейти ко второй фазе операции. В дело пошли орбитальные удары и высадка десанта. Первое должно было зачистить основные места скопления противника на планете, их предполагаемые центры управления, а, также, имеющиеся на планете средства орбитальной обороны. Последующий за этим десант уже установит полный контроль над планетой.
И прямо сейчас Эмма Кира наблюдала за тем, как «Кракатау» методично уничтожал с орбиты любую цель, которая хотя бы отдалено выглядела угрожающе. Сразу видно — этот человек рисковать не хотел.
Эмма даже прикусила губу. Высокий, крепко сложенный, он выглядел так, будто являлся полководцем, только что сошедшим со страниц истории. Уверенный в себе, спокойный, бесконечно вежливый, как показали их разговоры. А тёмная, цвета чёрного дерева кожа и поразительно яркие карие глаза делали адмирала похожим на демона из древних легенд. Пока все вокруг носились с именами рейнских флотоводцев на устах и никогда их не видели в живую, то Эмма стояла прямо позади одного из тех, о ком в будущем будут говорить все без исключения.
И со своего места она хороша могла оценить то, что недалёкие люди назвали бы «аурой». Ощущением силы, что исходили от человека. Она хорошо разбиралась в людях и предчувствие её редко обманывало. Эмма никогда не встречалась ни с новым главнокомандующим верденского ВКФ Виктором Райном, прославившимся во время войны пятилетней давности, ни с одним из четвёрки гранд-адмиралов Рейнской Империи. Кто такой Филипп Штудгард? Или Вирена Бейншталь, слухи о пристрастиях которой дошли даже до Федерации? Она видела перед собой того, кого его подчинённые почитали чуть ли не как гребную икону!
Кто ещё смог бы с таким же спокойствием выиграть сражение, а затем говорить об этом с такой лёгкостью, словно о только что законченном ужине?
И Эмма стояла прямо рядом с ним. Такие репортажи стоят любых рисков.
— Ты всё ещё не отказалась от своей затеи? — тихо спросил её оператор.
Они стояли в дали от людей, чтобы не мешать им заниматься своей работой. Кирн до сих пор не могла поверить в то, что ей разрешили присутствовать на мостике во время боя. Более того, адмирал лично разрешил ей и её оператору вести запись. Конечно же, он сообщил, что службе безопасности придётся просмотреть её материалы, дабы они не показали лишнего, но Эмма готова была мириться с такими неприятностями. Кто-то другой на его месте вообще бы не дал ей заниматься своей работой.
— Странно, что ты спрашиваешь, — так же тихо ответила Эмма. — Сам же знаешь ответ.
— Ага. Знаю. Но я надеялся на то, что хотя бы в этот раз ты поступишь разумно.
— А, когда я поступала иначе? — чуть наигранно возмутилась Эмма.
— Ну, пару лет назад…
— Это был особый случай!
— И с тем министром, на Тэйе.
— Ты сейчас серьёзно? Мне за тот репортаж премию дали!
— Ага. Дали. А до этого его амбалы чуть тебе горло не перерезали, когда ты вскрыла их коррупционные схемы. Сколько там бабла они выводили? Почти двести миллиардов?