Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 3
Шрифт:
Солдат поднял ее, положил в гроб, заколотил крышку и повез на кладбище; привез, свалил гроб в могилу, закидал землею и воротился к купцу. «Все, — говорит, — сделал; бери свою лошадь». Купец увидал солдата и глаза выпучил: «Ну, служивый, я много знаю; об дочери моей и говорить нечего — больно хитра была; а ты, верно, и больше нашего знаешь!» — «Что ж, господин купец, заплати за работу». Купец вынул ему двести рублев; солдат взял, поблагодарил его и пошел угощать свою родню. На том угощенье и я был; дали мне вина корец, моей сказке конец.
№368 [129]
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь, у этого царя был сын. Когда царевич стал на возрасте, отец его женил; но жена его не любила: начинал ли он к своей жене ласкаться, она сейчас его отталкивала. Царевич часто жаловался на нее своему отцу и, наконец, стал с горя проситься по чужим землям странствовать. Отец позволил. Вот он оседлал своего доброго коня и отправился в путь-дорогу; долго ли, коротко ли — приезжает в одно отдаленное государство. Тамошний царь увидал Ивана-царевича, обласкал его и
129
Записано в Шенкурском уезде Архангельской губ.
AT —. СУС — 307 H*. В быличке о неверной жене-колдунье проявляется влияние сказочных мотивов и сказочного стиля. Это отчасти легендарное, отчасти сказочное повествование.
Только царевич улегся и стал засыпать, вдруг прилетела колпица, сняла перья — сделалась девица; будит его, сама приговаривает: «Возлюбленный мой царь! Аль не хочешь для меня проснуться да поговорить со мной? Мой муж Ванька в чистое поле уехал, уж его давно собаки разорвали!» Не успела она речь скончать, как Иван-царевич узнал в ней свою жену, вскочил с постели, махнул мечом и отрубил ей правую руку. Вскрикнула она, обратилась колпицею и улетела домой. Долго ли, коротко ли — воротился Иван-царевич в свое государство и спрашивает: «Где моя жена?» Отец говорит: «Дома». — «А коли дома, пусть ко мне выйдет». Вышла она об одной руке. Иван-царевич рассказал отцу, отчего у ней рука отрублена; тотчас же велел ее на воротах расстрелять, а сам после на другой женился.
№369 [130]
Жила-была старуха — страшная колдунья; у нее были дочь да внучка. Пришло время помирать старухе; призывает к себе свою дочь и так наказывает: «Смотри, дочка, как я помру — ты не обмывай мое тело теплою водицею, а возьми котел, вскипяти самого крутого кипятку да тем кипятком и ошпарь всеё меня». После этого полежала колдунья хворою дня два-три и померла. Дочь побежала по суседям с просьбою, чтобы пришли пособить ей обмыть старуху; а в избе осталась одна малая внучка; и видится ей: вылезли вдруг из-под печки два черта — большой да крохотный, подбежали к мертвой колдунье; старый черт схватил ее за ноги, как дернул — сразу всю шкуру сорвал, и говорит чертенку: «Возьми себе мясо, тащи под печку!» Чертенок подхватил мясо в охапку и унес под печь. Оставалась одна старухина шкура; старый черт залез в эту шкуру и лег на том самом месте, где лежала колдунья.
130
Место записи неизвестно.
AT —. Относится к традиционным сюжетам быличек о смерти колдуньи (или колдуна), тело которой уносят черти. Афанасьев в Примечаниях (кн. IV, 1873, с. 494) указал параллели из двух украинских сборников (Nowosielski A. «Lud ukrai'nski...». Wilno, 1857, II, № 370 и Рудченко И. Народные южнорусские сказки. Киев, 1869, вып. I, № 37).
Вот воротилась дочь, привела с собой с десяток баб, и принялись они убирать покойницу. «Мама, — говорит девочка, — а без тебя с бабушки шкуру стащили». — «Что ты врешь?» — «Право, мама! Вылез из-под печки такой черный-черный, содрал шкуру, да сам в нее и залез». — «Молчи, негодная! Ишь что выдумала!» — закричала старухина дочь, принесла большой котел, налила холодной воды, поставила в печь и нагрела крутого кипятку; потом подняли бабы старуху, положили в корыто, взялись за котел и разом весь кипяток на нее вылили. Черт не вытерпел, выскочил из корыта, бросился в дверь — и пропал совсем со шкурою. Бабы смотрят: что за чудо? Была покойница, да и нет ее! Ни убирать, ни хоронить некого; в глазах черти унесли!
Смерть скупого
№370 [131]
Жил-был скупой скряга, старик; имел двух сыновей и множество денег; послышал смерть, заперся один в избе и сел на сундук, начал глотать золотые деньги и есть ассигнации и так покончил свою жизнь. Пришли сыновья, положили мертвого под святые иконы и позвали дьячка читать псалтырь. Вдруг в самую полночь является в образе человека нечистый, поднял мертвого старика на плечо и сказал: «Держи, дьячок, полу!» И начал трусить старика: «Деньги твои, а мешок мой!» Понес его и невидим стал.
131
Записано в Саратовской губ.
AT 760 A* (Смерть скупого). В AT легендарный сюжет учтен в русском фольклорном материале и в испанской средневековой литературе — по каталогу Келлера (Keller J. E. Motif-Index of Mediaeval Spanish Exempla. Knoxville, Tennessee, 1940, N Q 272.3). Русских вариантов — 2, украинских — 5, белорусских — 4. Особенно подробную сказочную разработку и популярность получили польские сказки о ловком лакее Флерке, который с помощью черта вытряс проглоченные перед смертью паном деньги из его трупа (Krzyzanowski, I, s. 249—250); им близки и сказки западнобелорусского сборника (Federowski, II, № 252). Из не учтенных Томпсоном сказок данного типа следует также отметить латышские (Арайс-Медне, с. 123).
Скрипач
№371 [132]
Был-жил мужик, у него было три сына. Жил он богато, собрал два котла денег — один закопал в овине, другой в воротах. Вот помер этот мужик, а про деньги никому не сказал. Однажды был на деревне праздник; шел скрипач на гулянку и вдруг провалился сквозь землю; провалился и попал в ад, прямо в то место, где богатый мужик мучился. «Здравствуй, знакомый!» — говорит скрипач. Отвечает ему мужик: «Ты неладно попал сюда! Здесь ад, и я в аду сижу». — «За что же ты, дядя, сюда угодил?» — «За деньги! Было у меня денег много, нищим не давал, два котла в землю закопал. Вот сейчас станут меня мучить, палками бить, когтями терзать». — «Как же мне-то быть? Пожалуй, и меня замучают!» — «А ты поди, сядь за трубой на печке да три года не ешь — так уцелеешь!» Скрипач спрятался за трубой, пришли ненаши [133] , стали богатого мужика бить да приговаривать: «Вот тебе, богач! Тьму денег накопил, а спрятать не сумел; туда закопал их, что нам сторожить невмоготу! В воротах бесперечь ездят, лошади нам головы подковами поразбивали, а в овине цепами нас молотят».
132
Записано в Зубцовском уезде Тверской губ.
AT —. СУС — 677** (Скрипач или гармонист у чертей, в аду) + 761 A* (Богач в аду). Традиционная для фольклора восточных славян контаминация сюжетов. Русских вариантов сюжета «Скрипач у чертей» — 12, украинских — 6 (дополнительно к учтенным в СУС отметим: Современник, 1856, № 11, раздел «Смесь», с. 19—22; Сб. Харьковского Историко-филологического о-ва. Харьков, 1893, т. V, вып. 1, с. 64—65 — две былички; Даниленко И. Этнографические сведения о Подольской губернии. 1869, с. 21, раздел II), белорусских — 8. Эпизод, в котором по желанию скрипача сами лопаются струны скрипки, напоминает игру на гуслях былинного Садко в подводном царстве. Обычно в фольклорных повествованиях о похождениях скрипача в аду (у чертей на свадьбе) герой, протерев глаза, обретает способность видеть нечистых «гостей» и «дворец» в истинном виде; он возвращается на землю в сопровождении черта, от которого потом избавляется. Русских вариантов второго сюжета — 2, украинских — 1, белорусских — 3. Ср. известную древнюю новгородскую «Повесть о посаднике Щиле», сохранившуюся в нескольких рукописных списках и получившую отражение в новгородской инокописи. Заключительный эпизод текста — «Благодарность за строительство моста» — имеет параллели в восточнославянских легендах разных типов и известен также в виде самостоятельного легендарного рассказа, былички.
133
Черти.
Только ушли ненаши, мужик и говорит скрипачу: «Если выйдешь отсюдова, скажи моим детям, чтобы они взяли деньги: один котел у ворот закопан, а другой — в овине, и чтобы роздали их на нищую братию». Потом еще набежала целая изба ненаших и спрашивают у богатого мужика: «Что у тебя русским духом пахнет?» Мужик говорит: «Это вы по Руси ходили, русского духу набрались!» — «Как бы не так!» Стали искать, нашли скрипача и закричали: «Ха-ха-ха, скрипач здесь!» Стащили его с печки и заставили играть на скрипке. Он три года играл, а ему за три дня показалось; уморился и говорит: «Что за диво! Бывало, играл я — в один вечер все струны изорву, а теперь третий день играю — и всё целы. Господи благослови!» Только вымолвил — все струны и лопнули. «Ну, братцы, — говорит скрипач, — сами видите: струны лопнули, не на чем играть!» — «Постой, — сказал один нечистый, — у меня есть два бунта [134] струн, я тебе принесу». Сбегал и принес; скрипач взял струны, потянул и опять только вымолвил: «Господи благослови!» — оба бунта лопнули. «Нет, братцы, ваши струны мне не годятся; у меня свои дома есть, дайте — схожу!» Ненаши его не пущают: «Ты уйдешь!» — говорят. «Если вы не верите, то пошлите со мной кого-нибудь в провожатых». Ненаши выбрали одного и послали с скрипачом.
134
Бунт — пучок, связка (Ред.).
Скрипач пришел в деревню; слышит: в крайней избе свадьбу справляют. «Пойдем на свадьбу!» — «Пойдем!» Вошли в избу; тут все скрипача узнали, спрашивают: «Где это ты, братец, три года пропадал?» — «На том свете был!» Посидели, погуляли; ненаш зовет скрипача: «Пора идти!» А тот: «Погоди еще немножко; дай мне на скрипке поиграть, молодых повеселить». До тех пор просидели, пока петухи запели: тут ненаш пропал, а скрипач стал говорить сыновьям богатого мужика: «Ваш батюшка приказал вам взять деньги: один котел у ворот зарыт, а другой — в овине, и велел все эти деньги нищим раздать». Вот откопали оба котла, стали раздавать деньги по нищей братии: чем больше их раздают, тем больше их прибавляется.
Вывезли эти котлы на перекресток: кто ни едет мимо, всякий берет оттуда, сколько рукой захватит, а деньги всё не сбывают. Подали челобитную государю; он и приказал: в некотором городе шла дорога в объезд — верст пятьдесят будет, а если прямо проложить, то всего пять верст, и приказал государь выстроить прямоезжий мост. Вот и выстроили мост на пять верст, и на то дело оба котла опорожнили.
В те времена некая девица родила сына и покинула его с малолетства; этот младенец три года не ел, не пил, и все с ним божий ангел ходил. Пришел младенец на мост и говорит: «Ах, какой славный мост! Дай бог тому царство небесное, на чьи деньги его построили». Услышал господь эту молитву и велел своим ангелам выпустить богатого мужика из аду кромешного.