Народные русские сказки А. Н. Афанасьева в трех томах. Том 3
Шрифт:
Солдат разделся, поужинал и полез на полати; лег отдыхать, а возле себя тесак положил. Ровно в двенадцать часов попадали все запоры и растворились все двери; входит в избу покойник в белом саване и бросился на старуху. «Ты, проклятый, зачем сюда?» — закричал на него солдат. Колдун оставил старуху, вскочил на полати и давай с солдатом возиться. Тот его тесаком, рубил-рубил, все пальцы на руках поотбивал, а все не может поправиться. Крепко они сцепились, и оба с полатей на пол грохнулись: колдун под низ, а солдат наверх попал; схватил солдат его за бороду и до тех пор угощал тесаком, пока петухи не запели. В ту самую минуту колдун омертвел: лежит, не тронется, словно деревянная колода.
Солдат вытащил его на двор и бросил в колодезь — головой вниз, ногами кверху. Глядь: на ногах у колдуна славные новые сапоги, гвоздями убиты, дегтем смазаны! «Эх, жаль, так задаром пропадут, — думает солдат, — дай-ка я сниму их!» Снял
На другой день простился солдат с хозяйкою и пошел дальше; только с того самого дня — куда он ни зайдет на ночлег, ровно в двенадцать часов ночи является под окно колдун и требует своих сапог. «Я, — грозит, — от тебя нигде не отстану: всю дорогу с тобой пройду, на родине не дам отдыху, на службе замучу!» Не выдержал солдат: «Да что тебе, проклятый, надобно?» — «Подай мои сапоги!» Солдат бросил в окно сапоги: «На, отвяжись от меня, нечистая сила!» Колдун подхватил свои сапоги, свистнул и с глаз пропал.
№357 [118]
Пошел мужик на охоту и любимую собаку с собой взял. Ходил-ходил по лесам, по болотам, ничего не выходил; пристигла его темная ночь, в неуказные часы идет мимо кладбища и видит: стоит на распутии мертвец в белом саване. Оробел мужик: куда идти — вперед, или назад повернуть? «Эх, что ни будет, пойду вперед!» Идет, а собака за ним следом бежит. Заприметил его мертвец и понесся навстречу — до земли ногами на пол-аршина не хватает, только саван раздувается. Поравнялся с охотником, бросился на него, а собака ухватила того мертвеца за голые икры и начала с ним бороться. Видит мужик, что собака с мертвецом схватилась; обрадовался, что его дело право, и побежал во всю прыть домой!
118
Место записи неизвестно.
AT —. Нравоучительная быличка, не имеющая отношения к традиционным сказочным сюжетам.
Собака до тех пор дралась, пока петухи запели и мертвец недвижим упал; после того пустилась за хозяином, нагнала у самого дома и бросилась рвать-кусать его; так обозлилась, так пристала, что еле домашние отбили. «Что такое с собакой подеялось? — спрашивает мать-старуха. — Отчего так возненавидела хозяина?» Мужик рассказал все, что было. «Нехорошо, сынок, — говорит старуха, — собака за то осерчала, что ты не дал ей помочи; она с покойником дралась, а ты ее одноё покинул да себя спасал! Теперь она долго будет на тебя зло мыслить». Наутро вся семья по двору ходит — собака ничего, а только хозяин покажется — так и зарычит. Приковали ее на цепь; целый год на цепи продержали, а все она не забыла хозяйской обиды; сорвалась как-то и прямо на охотника, давай душить его... Тут ее и убили.
№358 [119]
В стародавние годы жили-были в одной деревне два молодых парня; жили они дружно, вместе по беседам ходили, друг друга за родного брата почитали. Сделали они между собой такой уговор: кто из них станет вперед жениться, тому звать своего товарища на свадьбу; жив ли он будет, помрет ли — все равно. Через год после того заболел один молодец и помер; а спустя несколько месяцев задумал его товарищ жениться. Собрался со всем сродством своим и поехал за невестою. Случилось им ехать мимо кладбища; вспомнил жених своего приятеля, вспомнил старый уговор и велел остановить лошадей. «Я, — говорит, — пойду к своему товарищу на могилу, попрошу его к себе на свадьбу погулять; он был мне верный друг!»
119
Место записи неизвестно.
AT 470 (В гостях у мертвецов: человек следует за умершим другом на тот свет и проводит там триста лет, думая что был в гостях совсем недолго). В AT, кроме европейских (итальянских, румынских, словенских, чешских, польского, русского) и франко-американских, учтены варианты на турецком и китайском языках. Русских вариантов — 1, украинских — 10, белорусских — 2. Восточнославянские варианты имеют легендарный колорит, тяготеют к жанру былички-побывальщины. Сюжет литературно обрабатывался на Западе в средние века и имеет родственную связь с легендой о Дон Жуане и Каменном госте. Как отмечено в комм. к III т. сказок Афанасьева изд. 1940 г. (с. 434), некоторые подробности русского
Пошел на могилу и стал звать: «Любезный товарищ! Прошу тебя на свадьбу ко мне». Вдруг могила растворилась, покойник встал и вымолвил: «Спасибо тебе, брат, что исполнил свое обещание! На радостях взойди ко мне; выпьем с тобой по стакану сладкого вина». — «Зашел бы, да поезд стоит, народ дожидается». Покойник отвечает: «Эх, брат, стакан ведь недолго выпить». Жених спустился в могилу; покойник налил ему чашу вина, он выпил — и прошло целое сто лет. «Пей, милый, еще чашу!» Выпил другую — прошло двести лет. «Ну, дружище, выпей и третью да ступай с богом, играй свою свадьбу!» Выпил третью чашу — прошло триста лет.
Покойник простился с своим товарищем; гроб закрылся, могила заровнялась. Жених смотрит: где было кладбище, там стала пустошь; нет ни дороги, ни сродников, ни лошадей, везде поросла крапива да высокая трава. Побежал в деревню — и деревня уж не та; дома иные, люди все незнакомые. Пошел к священнику — и священник не тот; рассказал ему, как и что было. Священник начал по книгам справляться и нашел, что триста лет тому назад был такой случай: в день свадьбы отправился жених на кладбище и пропал, а невеста его вышла потом замуж за другого.
№359 [120]
Жил-был мужик да баба, у них было два сына. Пришла солдатчина, забрили старшему сыну лоб и угнали далеко-далеко; а другой брат охотой нанялся и пошел в солдаты. «Кто нас кормить станет?» — говорит старуха, озлобилась на меньшего сына и прокляла его навеки. И случилось так, что оба брата попали в один полк; жили они согласно, хорошо.
Вот меньшой прослужил год, другой, заболел и помер. Схоронили его, как следует. Ночью приходит мертвый брат к живому и говорит: «Братец, проснись!» Тот испугался. «Не бойся! Я не даром. Помнишь, как нанялся я в охотники, в те поры меня мать прокляла, и теперь меня земля не примает. Так вот что, братец! Отпросись в отпуск да умоли матушку, чтоб простила меня; коли умолишь ее, добром тебе заплачу: станешь жениться — вспомянешь меня!» Старший брат отпросился в отпуск и пошел домой. Приходит в свою деревню; отец и мать радехоньки, стали спрашивать: «Не встречал ли где меньшого брата, не слыхал ли чего об нем?» — «Ах, ведь он помер! Матушка, прости его». Старуха заплакала и простила.
120
Место записи неизвестно.
AT 760 (Мертвец за грехи не имеет покоя в могиле: брат добывает ему прощения проклявшей матери) + 507 B (Благодарный мертвец). Первый сюжет учтен AT в финском, финско-шведском, лопарском, датском, испанском, немецком, сербохорватском и русском фольклоре. В опубликованном русском материале текст сборника Афанасьева является единственным. Варианты сюжетного типа 507 учтены AT в литовском, итальянском, румынском, греческом, русском и индийском фольклоре. Русских вариантов — 2. О средневековых сказках типа «Благодарный мертвец» см.: Libjeblad S. Tobiasgeschichte und andere M"archen mit toten Helfern. Lund, 1927; Wesselski, S. 200—202; Пропп. Ист. ск., с. 134—136. Восточнославянские варианты сюжетов о беспокойном мертвеце-грешнике и благородном мертвеце не обладают значительной устойчивостью и носят не столько сказочный, сколько легендарный характер.
На другой день идет солдат рынком; вдруг кличет его купец: «Что, служба, не хочешь ли жениться?» — «Невесты нету!» — «Пойдем ко мне: у меня дочь есть». — «Пойдем». У того купца дочь два раза замуж выходила, да все беда случалась: положат с вечера молодых спать, а наутро муж помрет; вишь, к ней змей летал. А солдат про то ничего не ведает; сосватался, обвенчали их и положили спать. Ночью пришел умерший брат и стал у изголовья с мечом в руке. Ударило двенадцать часов, прилетает страшный змей. Мертвец бросился на него и срубил ему все девять голов; наутро пришли купец с купчихою, а зять жив; поставили за него в полк рекрута, и стал он жить с своею женою, брата поминать да добра наживать.